Z??ница Василиска
Шрифт:
– Но, господин адмирал, эксперименты по выравниванию скоростей присутствия капитан-лейтенанта Лобачевского не требуют, – дождавшись, пока Кедров немного успокоится, подал голос Китицин. Для этого у нас здоровых офицеров хватает. Если удастся добиться при переходе допустимых значений ускорения, тогда и вернёмся к этому разговору.
– Вас только спросить забыли, – проворчал Кедров, но Лобачевский и Китицин поняли – категорического запрета не последует. – Можете быть свободны. Оба. Вас, господин контр-адмирал, жду с докладом завтра.
Покинув «Победоносца» Аркадий тяжело вздыхает. С начальством
– Херня, брат, прорвёмся!
Новый корабль Аркадию не понравился. Сразу. Стоило полтора года тратить время и ресурсы, чтобы в результате получить вот это?
Между причальными фермами верфи висело нечто. Абсолютно, непроницаемо чёрная поверхность вроде как пожирает свет направленных на неё прожекторов – ни теней, ни бликов. Это новинка, последний крик российских технологий – поглощающее покрытие, разработанное здесь, на Воркуте. К этому можно и нужно привыкать, скоро так будут выглядеть все боевые корабли Новороссии. Но форма… Что-то несуразно плоское, длинное, с двумя полуцилиндрическими выступами в верхней части корпуса. Вместо привычных трёхлучевых звёзд на носу и корме устроено полное непотребство. Многочисленные рассекатели выстроили в какую-то хрень, напоминающую расчёски. Ещё похоже на ту дрянь, которая бывает на мордах у морских гадов, Аркадий не мог вспомнить, как они называются. Зачем намудрили? Чем плоха традиционная схема?
Настроение у Лобачевского стремительно портилось.
– Не нравится? – Молодой инженер-механик правильно истолковал выражение лица Лобачевского. – Выглядит, и вправду, непривычно. Давайте на нашего крокодила изнутри посмотрим.
Осматривать довелось намного меньше, чем можно было представить при наружном осмотре такой крупной дуры. Жилой отсек меньше, чем на «Тюлене». Штатный экипаж странного подпространственника всего десять человек, из них семь – десантная партия.
– Корабль оборудован двойным комплектом прыжковых накопителей. Это позволяет уйти на струну сразу после выхода в обычный космос, не зависая в системе. Ёмкость накопителей погружения в десять раз превышает необходимый для корабля с такой массой покоя. – Строитель явно гордится полученным результатом.
Лобачевский отвлёкся от разглядывания пульта управления:
– Зачем так много?
– На случай, если вам в самом деле удастся зацепить линейный корабль. Прорываться с Палубы в обычном пространстве не лучший вариант, даже на исправном корабле вероятность успешного выхода на струну не более пятидесяти семи процентов. С сотыми, но сильно они помогут? Кто знает, в каком состоянии там энергетика вообще и накопители в частности. А так при нужде вы сможете утащить в подпространство и двигать там самый большой корабль.
– И кто на него рассекатели будет монтировать?
– Не нужно монтировать. На «Крокодиле» их достаточно, изменяемой конфигурации. Несколько небольших маневров в связке, и бортовой компьютер рассчитает необходимое положение. Согласитесь, это довольно удобно.
– Да, пожалуй, – согласился Аркадий. –
Осмотр продолжился.
***
У подпространственника много общего с подводными лодками древности – скрытность, медлительность, теснота помещений и определённая доля риска. Всё-таки число всплытий не всегда совпадает с количеством погружений. А вот поднять перископ и осмотреть окрестности подпространственнику не дано, ныряет и выныривает он одним куском. Ну, или не выныривает, хотя такие печальные события происходят всё реже. По этой причине все капитаны подлёта мастерски ходят по счислению, неумехи отсеиваются самым примитивным образом, вместе с экипажами. Попытка выйти из подпространства внутри планеты или астероида может оказаться довольно зрелищной, может пройти незаметно, но фатальна она всегда.
В этом плане Лобачевский сильно отличается от своих коллег. Пусть Аркадий не способен засечь скалу или планету, зато звёзды и активные реакторы способен видеть даже из подпространства. Невнятно, с искажениями, но все остальные не могут и этого.
По движению реакторов можно понять многое. Вот группа тусклых маленьких огоньков проходит чуть в стороне от крадущегося «Крокодила». Это патруль британских истребителей, значит, дальняя, наиболее опасная сфера обороны уже пройдена, можно немного расслабить булки и слегка откинуться в кресле. Ещё сутки с небольшим, и главным противником станет не королевский флот, а стихия, слепая и необоримая. Хорошо, что бороться с ней нет никакой нужды – представьте себе рыбу, рискнувшую бороться с океаном. Судьба её была бы печальна и незавидна, ибо шансов на победу никаких. Однако рыбы не борются с водой, они в ней живут, и чувствуют себя превосходно.
Хорошо на этот раз рейд проходит, скучно. Впрочем, на Пинь-Ань тоже всё начиналось штатно. Аркадий привстаёт в кресле, протягивает руку и стучит по деревяшке, именно на такой случай привинченной к боковой опоре пульта управления.
– «Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…»
Для порядка командир ещё раз закрывает глаза и особым своим зрением обшаривает окрестности. Ничего угрожающего, все попавшие в поле зрения объекты находятся достаточно далеко и очевидно спешат по своим собственным делам. Аркадий хлопает по панели главного компьютера:
– За старшего остаёшься, бди!
Выйдя из рубки достаточно миновать короткий, всего восемь шагов, коридор, и раздвинувшиеся с лёгким шелестом лепестки дверной диафрагмы откроют вход в кают-компанию, единственное помещение на корабле, которое можно назвать просторным. Дай корабелам волю, они и её ужали бы до размера крысоловки, но на «Крокодиле» специфика не позволила. Пассажиров много. Как лихо извратился пожелавший остаться неизвестным бюрократ: «Предполагаемый перегонный экипаж для корабля, который возможно будет обнаружен, в случае наличия перспектив его вероятного использования».
Найти бы урода и удавить колготами учившей его преподавательницы русского языка и литературы!
– Как дела, капитан? – не вставая из-за стола, интересуется сухощавый мужчина среднего роста.
– Движутся помаленьку, – Аркадий улыбается в ответ и направляется к кухонному автомату. – Прошли внешний рубеж патрулей, скоро доберёмся до места, Николай Рудольфович.
– Скорее бы, – соглашается со своим командиром штурман Басов, коренастый невысокий дядька с лысой, как коленка, головой. – Надоело в этих презервативах париться.