За барной стойкой

Романов Дмитрий

– А? – обернулась, глянув на сопящего за столом парня. – Да-а, утомился, – рассмеялась она. – Меня Света зовут.

– Арнур, приятно познакомиться.

– Взаимно. Олжас он ведь не плохой. Ну, – она вновь повернулась, ткнув пальцем в своего спутника. – Он, в смысле.

– Как вы с ним познакомились?

– Да мы работаем вместе в офисе, – Света отмахнулась, давая понять, что не хочет сейчас объяснять, где и кем они работают. – Он один из моих подчиненных.

– Сложные, наверное, отношения. Для него, я имею в виду.

– Ха, –

ярко улыбнулась она. – Видимо так. Хотя, какие там отношения, скажешь тоже.

– Вы разве не пара?

– Пара, ага, – пробежала нотка сарказма. – Он раз в год водит меня в бар, по всей видимости, чтобы накачать спиртным и развести на секс.

– Парочки, в большинстве своем, именно за этим и приходят в такие заведения. Горячительные напитки помогают развязать язык и, вследствие чего, возникает некая новая близость.

– Да-да, конечно, – снова эти самые саркастические нотки. – Третий год подряд у нас возникает некая новая близость в виде вот этого вот, – она рукой указала на уже откровенно храпящего парня.

После непродолжительного разговора и ожидания приезда такси, Света, вот уже, по всей видимости, третий год подряд, непринужденно, с поразительной легкостью одной рукой приподняла парня, в другую взяла сумочку и понесла всю эту нелегкую ношу в машину.

Улыбка с лица Арнура не сходила до конца вечера. Увиденный карикатурный пример маленьких смешных мужчин и больших сильных женщин, надолго вырезался в его памяти.

Закончив с работой, и закрыв бар, он обычно уходил последним, Арнур засмотрелся на проходящую мимо парочку.

Уже довольно поздно или наоборот ещё слишком рано, в такое время улицы города пусты и всё на них замирало. Однако сегодняшний день выдался исключением из общеустановленных правил. Эта самая парочка шумела, обнималась и смеялась. Им некого было смущаться, вся эта улица или, пусть даже, весь город, в этот самый момент принадлежали только этим двоим. Они опьянены отнюдь не алкогольными напитками, а самой любовью. Возможно, тот дурман лишь мимолётное чувство, но сей самый факт их нисколечко не смущал и не заботил.

Арнур проводил их взглядом пока голоса не утихли, теряясь меж многоэтажек, а силуэты не утонули в предрассветном тумане. На улице вновь воцарилась, вероломно прерванная, тишина.

Он прошел к автомобильной стоянке и, мягко говоря, увиденное его удивило. Подле его машины, облокотившись на правое крыло, стояла Рита.

– Привет, – она застенчиво и, как-то, неуверенно помахала ему рукой.

– Эм, привет, – он не знал, что ему ответить на всё это.

– Знаешь, как бы это сказать, – она опустила голову, разглядывая туфли. – Мне переночевать негде.

– Вот как.

– Да, я тут ходила, и ничего лучшего не придумала, как вернуться к тебе. Напроситься, так сказать, – щенячий взгляд уставился на Арнура.

Он не мог, нет скорее, у него не было и малейшей возможности отказа. Да и она ему весьма симпатична.

– Это каким же нужно

быть толстокожим, чтобы отказать такой милой девушке, – тепло улыбнулся он. – Садись уж, поехали.

– Хех, – ребяческая улыбка сменила щенячье выражение.

Дорога до дома Арнура проведена в молчании.

Слегка отъехав от бара, полил дождь, первый в этом году. Арнур включил музыку, он из тех водителей, что любят слушать спокойные мелодичные композиции за рулём. В салоне Lada Vesta заиграл джаз «No good» в исполнении Бена Мэтьюза и Холли Скотт:

«Long Rain, beats down in waves, on pavement

The wind sings its woes, while I’m waiting

For the cold to reach my bones…»

Арнур включил эту песню не задумываясь, но пока слушал слова, понимал, что получилось это явно неспроста.

«And you appeared in the night

Just a shadow barely in sight

Why didn’t I know then

That no good could be born of loving you…»

Дождь, ночь, загадочная Рита, необъяснимая привязанность. Словно тень, её силуэт в сумерках. И родится ли что-то хорошее от любви к ней?

«There’s still no good that’s been born of loving…

Loving you».

По всей видимости нет, как подсказывала песня.

Путь до дома Арнура, на левом берегу Иртыша, занимал немного времени. Особенно в это время суток, когда дороги не заполонены спешащими кто куда людьми.

Арнур живёт в обычной пятиэтажке советских времён, таких по городу, да и по всему Казахстану, пруд пруди. Дома построены на совесть, однако удручает их однотипность и, скажем так, серость. Которая была упомянута во всем известном в фильме Эльдара Рязанова про судьбу и её насмехающуюся над людьми иронию.

– Вот моя холостяцкая обитель, – включая свет в прихожей, сказал Арнур.

– Выглядит уютненько.

Небольшая двухкомнатная квартира, с маленькой кухней, в которой от силы поместятся четыре человека, и совместным санузлом. Темный пол и светлые стены, простенько, но со вкусом.

– Вот постельное белье и кое-что из моей одежды, а то в твоей не очень-то удобно. И прошу меня извинить, я спать, с ног валюсь после смены, – Арнур сложил на диван всё, что достал из шкафа, а сам удалился в другую комнату и закрыл дверь.

Однако, через пару секунд снова открыл:

– Ах да, и чувствуй себя как дома.

– Спасибо, – улыбнулась она.

На утро, или если быть точнее, уже в полдень, Арнур проснулся от звуков гремящей посуды, доносящихся с кухни. Открыв глаза и в пробудном полудреме, он некоторое время никак не мог понять кто же вероломно вторгся в его обитель, да еще и шумит, нагло не давая спать. Вскоре, к нему пришло осознание, что это он сам, по собственной воле впустил демона за свой порог.