За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть»
Шрифт:
«Только отправка в Германию нескольких миллионов отборных русских рабочих, за счет неисчерпаемых резервов работоспособных, здоровых и крепких людей в оккупированных восточных областях, – соглашался генерал-лейтенант Вейганг, – сможет разрешить неотложную проблему выравнивания неслыханной потребности в рабочей силе и покрыть тем самым катастрофический недостаток рабочих рук в Германии». [478]
Таким образом, задачей номер один для нацистского руководства становилось обеспечение промышленности рабочими руками. Выполнение этой задачи должно было привести к некоторому улучшению положения советских недочеловеков; как справедливо замечал в своем докладе министериаль-директор управления по использованию рабочей силы доктор Мансфельд, «бессмысленно перевозить эти рабочие руки в открытых или нетопленых закрытых товарных вагонах, чтобы на месте прибытия выгружать трупы». [479]
478
Андриянов
479
Андриянов В.И. Архипелаг OST. С. 19–20.
Конечно, это не означало изменения политики обезлюживания; просто на смену массовым расстрелам приходило более прагматичное «уничтожение трудом». «Идея уничтожения трудом является наиболее подходящей», – задумчиво сказал Геббельс в беседе с министром юстиции Тираком. [480]
20 марта 1942 года в ставке фюрера под Винницей было собрано специальное совещание. Министр оккупированных восточных областей Альфред Розенберг, рейхскомиссар «Остланда» Лозе, гауляйтеры Украины и Белоруссии Кох и Кубе, министр продовольствия Бакке и статс-секретарь германских железных дорог Ганценмюллер – все они прибыли в ставку «Вервольф» для обсуждения экономических вопросов. Последним в ставку прибыл ответственный за выполнение четырехлетнего плана рейхсмаршал Геринг. Разговор предстоял очень серьезный, но фюрер не торопился звать к себе.
480
Андриянов В.И. Архипелаг OST. С. 16.
Рейхсминистр оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг (слева) и рейхскомиссар Остланда Генрих Лозе.
«Собравшиеся ожидают приема у Гитлера, – вспоминал личный камердинер фюрера Гейнц Линге. – К ним присоединяется Борман. Разговор между ними ведется о „черном рынке“ в Германии, который принял широкие размеры.
Геринг, обращаясь к Бакке, говорит:
– Спекулируют все. Если сажать за спекуляцию, надо посадить весь немецкий народ. Проблема не в этом. Проблема в том, чтобы вывести все русское добро, которое имеется здесь. Тогда никакой черный рынок беспокоить нас не будет». [481]
481
Неизвестный Гитлер. С. 131–132.
Среди собравшихся не было человека, который станет главным героем совещания. Гауляйтер Тюрингии и организатор концлагеря Бухенвальд Фриц Заукель ждал вызова в доме Бормана. Через несколько часов Заукель станет одним из самых могущественных людей в Рейхе, и Борман, принимая из рук фюрера приказ об этом назначении, скажет:
– Это – триумф национал-социалистической партии. [482]
Заукель занял специальный пост Генерального уполномоченного по трудоиспользованию. Его задачей стала организация вывоза населения оккупированных стран для использования в Рейхе. Идея, активно лоббируемая нуждавшимися в бесплатных рабочих руках немецкими промышленниками с самого начала войны, стала обретать плоть и кровь. Перед смертью русские рабы должны поработать на пользу Германии! Это был ответ на одну из самых важных проблем, вставших перед Рейхом.
482
Неизвестный Гитлер. С. 132
Имя второй проблемы было известно любому, кто хоть раз побывал на Восточном фронте.
Партизаны! – это слово внушало ужас солдатам оккупационных войск. «Русское население относится к нам враждебно, – записал в дневнике немецкий офицер Хорнуг. – Самое страшное – это партизаны в лесах, на дорогах, в населенных пунктах. Они нападают внезапно, наносят страшные удары и исчезают бесследно». [483]
Привычные карательные мероприятия, проводившиеся охранными войсками и частями вермахта, требуемого эффекта не давали. Они назывались «контрпартизанскими», хотя на деле преследовали лишь одну задачу – уничтожить как можно больше советских недочеловеков. И тем самым лишь порождали партизан.
483
Партизанское движение… С. 90.
В конце 1941 года немцы окружили деревню Рейментаровку, где находился партизанский отряд. Бой длился долго, в конце концов партизаны ушли. Немцы, войдя в деревню, расстреливали женщин и детей из пулемета. Грудных с размаху сажали на колья забора. Солдаты поджигали факелами дома. Старика Григория Растольного живым бросили в горящую хату. Старика Апанаса Холмецкого немцы вывели на улицу, облили бензином, подожгли и, горящего, погнали по улице. 24-летнюю Полину Коробко за косы повесили на дереве, а семью ее – отца Лариона, мать и брата Ваню десяти лет – сожгли вместе с хатой…
Все это видел глухонемой Федор Растольный. Ночью финкой он зарезал немца. Потом срезал струны с гитары, протянул их через дорогу. Немецкий связной мотоциклист налетел на заграждение. Федор прикончил и его… После этого Федор убежал в лес. В лесу он жил совершенно один. В очень темные ночи он возвращался в деревню, забирал борону, закапывал на дороге. Машины нарывались на зубцы. Федор ждал в кустах. Если бывала настоящая авария, не только прокол шины, он подбегал и приканчивал разбившихся немцев. В отряд он идти не хотел, показывая руками, что, как глухонемой, он не годится в партизаны. [484]
484
Глидер М.М. С киноаппаратом в тылу врага. – М.: Госкиноиздат, 1946. – С. 47.
Этот рассказ записал кинооператор Михаил Глидер, воевавший среди партизан соединения Ковпака; завершается он грустно.
«А потом мы оттуда ушли, – закончил рассказчик, – а он все воевал один. Может, и сегодня еще воюет. А вернее, убили его. Без ушей, с одними глазами, не скроешься». [485]
…Партизанская война имеет свои законы. Зимой партизан легко выследить, им труднее добывать продовольствие и оружие – и потому, когда выпадает снег, партизаны сворачивают свою деятельность. Это – непреложное правило.
485
Глидер М.М. С киноаппаратом в тылу врага. – М.: Госкиноиздат, 1946. – С. 47.
Но зимой сорок первого на заснеженных просторах России партизанская война неожиданно полыхнула с невиданной силой. «Рост партизанского движения во всем тыловом районе принимает настолько угрожающие масштабы, что я со всей серьезностью должен обратить внимание на эту опасность, – докладывал командующий группой армий „Центр“ фельдмаршал фон Клюге. – Необходимы безотлагательные действия крупными силами, чтобы своевременно ликвидировать эту опасность». [486]
Ненависть, которую вызвали оккупанты, оказалась сильнее неписаных законов партизанской войны, сильнее чувства самосохранения. Эта ненависть заставляла людей идти на верную смерть – лишь бы, умирая, забрать с собой врага.
486
Дашичев В.И. Стратегия Гитлера… Т. 3. С. 576.
Много позже тогдашняя молодая девчонка будет рассказывать об этом страшном в своей силе чувстве писательнице Светлане Алексиевич:
«Узнала ненависть… Сразу… Такая ненависть! Как они могут ходить по нашей земле! Как они… Откуда… В сердце была только ненависть. До температуры. У меня поднималась температура от этих картин… Что они тут…
Сколько крови и убитых видела на дорогах. Столько… Наших пленных… Пройдет колонна, и сотни трупов на дороге остаются лежать. Они были голодные, выбивались из сил, падали… Их пристреливали. Как собак… По мертвым уже не голосили. Не плакали. Не хватало слез…
Мы ушли в лес все: папа, братья и я. В партизаны». [487]
«Это очень тяжелая война. И вы не представляете, какую ненависть немецкие фашисты пробудили в нашем народе, – объяснял советский офицер английскому журналисту. – Вы знаете, мы беспечны и добродушны, но, заверяю вас, они превратили наш народ в злых мужиков. Злые мужики – вот кто мы сейчас в Красной Армии; мы – люди, жаждущие отомстить. Никогда раньше я не испытывал такой ненависти. И для этого есть все основания. Подумайте о всех этих городах и деревнях… Подумайте о муках и унижениях, которые терпит наш народ… – В его глазах сверкнул огонек лютой злобы. – А я не могу не думать о своей жене и десятилетней дочери в Харькове. – Он помолчал, овладевая собой и барабаня пальцами по колену. – Конечно, – сказал он наконец, – существуют партизаны. Это по меньшей мере лучший выход для тысяч оставшихся там людей». [488]
487
Алексиевич С. У войны не женское лицо. С. 62.
488
Верт А. Россия в войне… С. 95.