За дверью. Часть 1
Шрифт:
Отшельник ответил:
– В разных мирах существуют не одни и те же вещи или живые создания. Просто Отражения Изначального мира выглядят примерно так же, как и оригиналы. Но они не полностью идентичны. На Земле живут люди, но их мысли и дела могут быть мыслями и делами боблинов или оборотней.
– Но как же названия стран? – не мог успокоиться я. – Колоссия, Империка, Еропка – эти названия звучат, как пародии на государства Земли.
– А для меня земные названия кажутся пародиями на Изначальный мир, – усмехнулся Отшельник. – Все зависит от точки зрения. Отражение – не абсолютный дубликат
Я вспомнил картинки из альбома. Там были нарисованы совершенно невозможные миры. Неужели, они тоже реально существовали, а не являлись фантазией художника?
Мне хотелось докопаться до истины:
– Значит, если я родился в Изначальном мире, то во всех отражениях существуют мои двойники?
– Это не обязательно. Отражения живых существ могут существовать, а могут и не существовать. И в то же время одно создание может иметь сразу несколько отражений в другом мире. Здесь нет однозначной линейной связи. Все определяют вероятностные искажения и интерпретации. Калки, ты знаком лишь с Землей, но ведь кроме нее существует бесчисленное количество иных Отражений Изначального мира. Там ты можешь встретить обитателей, не имеющих ничего общего с людьми или боблинами.
Пока мы разговаривали, передача «Свобода боблинского слова» продолжала идти. После Ириды Какаморды выступали другие приглашенные «эксперты». Их лица были мне незнакомы – честно говоря, на Земле я не слишком интересовался политикой – но все говорили примерно об одном: наступили новые времена, в Колоссию пришла долгожданная свобода, люди должны переменить мышление и стать такими же счастливыми, как жители Империки и Еропки. Все «эксперты» были боблинами. Они выглядели очень респектабельно, рассуждали о нуждах людей Колоссии с уверенностью непререкаемых авторитетов.
Тетя Вика поинтересовалась у Отшельника:
– Как давно боблины обзавелись собственной программой на Колосском телевидении?
Тот усмехнулся:
– Разве ты еще не поняла? Прукс, окажи любезность, переключи на другой канал!
На круглом экране появилось другое изображение: пожилой боблин с почти облысевшим черепом и кромкой седых волос на затылке сидел за столом, щурил глаза над толстыми линзами очков и говорил прямо в камеру:
– Долгое время Колоссия претендовала на роль ведущей мировой державы. Авторитарная Уравнительная церковь исповедовала принципы великоколосского шовинизма и национализма. Но теперь времена изменились, и Колоссия должна на равных войти в мировое сообщество. Надо научиться уважать другие точки зрения на жизнь. Надо избавиться от человеческого высокомерия. Когда люди, наконец, всем своим сердцем примут происходящие в стране перемены и вместе с боблинами будут выступать против великоколосского национализма, наступят совсем другие времена.
После окончания этого монолога по экрану побежали титры. За ними последовала реклама жевательной резинки примерно следующего содержания: «Жуй «Свинорол» и ни о чем не думай! Жуй «Свинорол» и наслаждайся! Жуй «Свинорол», и в жизни ждет тебя успех! Жуй «Свинорол», и ты будешь счастлив!»
– Жаль, что нам удалось застать только конец этой передачи, – сказал Отшельник. – Боблин Врунер пользуется доверием и уважением некоторого количества людей. Он говорит умно и в меру непонятно. Кроме того, он много лет прожил в Империке. Колосской интеллигенции это очень нравится. Она благоговеет перед всеми идеями, пришедшими с Запада.
– А я и его тоже знаю! – воскликнул я. – У нас он тоже ведет передачу… Точнее, на нашем главном канале работает его человеческое отражение.
Тетя Вика совершенно не разделяла мою радость:
– Отшельник, я раньше и не подозревала, что наше телевидение – всего лишь отражение вашего. Теперь мне многое видится в другом свете. Скажи, а передачи для людей еще остались?
– Остались… – старый боблин нахмурился. – Но, честно говоря, лучше бы их совсем не было.
– Почему?
– Суди сама, Виктрикс. Прукс, не сочти за труд, переключи на «Тупое быдло»!
– Куда-куда? – хором переспросили мы с тетей.
– Есть такая передача. Она называется «Тупое быдло». Там людей заставляют не только отвечать на примитивные вопросы, но еще и последовательно изгонять из команды самых умных и способных. Вот, смотрите сами!
На экране возникло изображение весьма симпатичной боблинки. Ее стройная фигура была затянута в черную кожу. Боблинка-ведущая презрительно оглядывала стоявших перед ней людей-игроков, лениво похлопывала по ладони плеткой-девятихвосткой, напористо и уничижительно вопрошала:
– Кто из вас недостоин убирать навоз в коровнике? Чей интеллект находится на уровне земляного червяка? Чье место на обочине дороги в сточной канаве? Кто из вас, жалкие людишки, САМОЕ ТУПОЕ БЫДЛО?
– Ну, у нас такая передача тоже есть, – вспомнил я. – Только называется она по-другому.
– Калки, разве ты не заметил, что в Изначальном мире ВСЕ выглядит более четким и ясным? Не только предметы, но и мысли, названия, имена.
– Заметил, – сказал я. – Но почему местные жители этого не видят? Почему они позволяют себя унижать? Почему не возмущаются? Почему не сопротивляются?
– Они привыкли, – с грустью произнес Отшельник. – Кроме того, они не могут посмотреть на себя со стороны. Они считают, что все так и должно быть. Им кажется, что их жизнь вполне нормальна. Нет тех, кто мог бы раскрыть им глаза.
– А вы?
– Да кто же меня пустит на Колосское телевидение?!
Я едва не сказал: «Вы же сами боблин!», но вовремя одумался. Отшельник был совсем другим боблином. И для него не было места в обществе подобных по виду, но противоположных по взглядам сородичей.
Тетя Вика выглядела совершенно подавленной:
– Я и не думала, что в Колоссии все зашло так далеко. Всего десять лет, а боблины полностью завладели умами людей.
– Вы еще не видели самого мерзкого, – Отшельник сморщился, словно проглотил ложку соли. – Прукс, пожалуйста, включи «Щели»!
На этот раз домовой не торопился выполнить распоряжение хозяина. Он колебался, как будто боялся, что неправильно расслышал название передачи.
– Прукс, я не ошибся, – сказал Отшельник. – Я хочу, чтобы ты переключил телевизор на программу «Щели». Ту самую, которую ведет Димитрий Навриев.