За горизонт
Шрифт:
– Город-крепость… Форпост на Тихом океане… – продолжал торжественно вещать Мигалыч. – Он ведь изначально задумывался как военный пост. Форты, артиллерийские батареи, командные пункты, огневые точки – столько всего понастроено было, что за всю историю никто из вражин даже близко не подошел!
Мучительно медленно прибавляя в размерах, город не спешил открывать гостям свои секреты, и лишь когда в проплешинах облаков забрезжил рассвет, стало отчетливо видно, что добрая треть изъеденных соленым морским бризом зданий стоит не на суше, а вырастает прямо из воды, подобно зарослям озерного камыша. Лавируя меж гор намытого с улиц мусора, сбившегося
Неведомая сила содрала с железобетонных остовов оконные рамы и крыши, уволокла в море портальные краны, чьи ржавые стрелы торчали теперь над поверхностью под немыслимыми углами, став немым напоминанием об ушедшей под воду территории порта. Совсем уж абсурдно и сюрреалистично смотрелись останки корабля, опасно зависшего над крышей многоэтажного здания чуть ли не в центре жилого района. Какой же должна быть мощь бушевавшей тут стихии, чтобы проделать такое? От страшного удара часть перекрытий смяло, а само строение покосилось и просело, но все же каким-то немыслимым образом все еще удерживало на своем истрескавшемся горбу многотонную железную махину.
– Это и есть Владивосток? – убитым голосом уточнил мальчик.
Разбитый, истерзанный, превращенный в нагромождение завалов и обледенелых бетонных глыб, город нисколько не походил на застрявший в памяти рай с картинки. Сияющая огнями гавань, нарядная набережная, уютный свет тысяч окон… Как ни горько было это сознавать, но бережно хранимому образу суждено навечно остаться в мечтах. Наивных, детских мечтах…
В последний раз взглянув на измусоленную фотографию, Глеб медленно разжал пальцы. Игривый ветер с готовностью подхватил ее, закружил, поднял ввысь, унося все дальше, пока клочок бумаги не пропал из виду на фоне вырастающих из сумрака сопок и гор. Вместе с рухнувшими в одночасье надеждами повстречать выживших как-то незаметно испарилась и вера в существование всесильного «Алфея», что до сих пор поддерживала в путешественниках силы продолжать поиски.
– Город-то, похоже, волной накрыло, – севшим голосом произнес Мигалыч.
– Разве бывают такие волны? – с сомнением ответила Аврора. – Ураганы, к примеру, могут натворить бед, но чтобы в таких масштабах…
– Не иначе как термоядерный заряд где-то в море рванул. Видимо, и сейсмотолчки были. Хорошо, весь полуостров под воду не ушел!
– Да уж, – протянул Дым. – Долго бы мы тогда город искали…
– А что толку? – пальцы на рукояти штурвала побелели, выдавая напряжение, охватившее старика. – Ну нашли мы его… А дальше? Что делать-то будем, командир?
Оторвавшись от созерцания городских руин, Таран молча развернулся и зашагал в трюм. С немым удивлением экипаж наблюдал за тем, как сталкер ворочает по отсеку пустые бочки, как раскладывает на полу обрывки швартовных линей. Заметив недоумение на лицах друзей, он впервые за долгое время улыбнулся, от чего хандра и апатия мгновенно отступили, а в душе вновь забрезжила надежда.
– Чего стоим? Подключайтесь! Будем строить плот. Мы ведь не для того столько отмахали, чтобы сдаться?
Привыкнуть к шаткой, собранной из подручных материалов палубе под ногами никак не удавалось. Совсем рядом, в какой-то паре шагов, струились и перетекали в непроницаемой для взглядов толще воды иссиня-черные бесформенные тени. Рыбы? Или все-таки игра света от фонарей, обшаривающих пространство бледными лучами? Глеб поежился и попятился от края настила, поближе к отцу.
Плот покачивался каждый раз, когда Геннадий расталкивал шестом преграждавшие дорогу топляки и льдины, прокладывая дорогу их утлому суденышку в заиленной мутной воде. Скользкие, изъеденные сыростью монолиты домов с бездонными провалами окон, гирлянды сосулек на чудом уцелевших растяжках проводов, изувеченные временем фасады с остатками краски на заиндевелых стенах… Обстановка не располагала к беседам, да и некому было проводить исторические экскурсы в славное прошлое Владивостока. Мигалыч вместе с Авророй по обыкновению остались сторожить транспорт.
Первоначальный план состоял в том, чтобы осмотреть незатопленную часть города, но до суши исследователи так и не добрались. Что-то насторожило Тарана в железобетонных дебрях квартала, и спустя минуту напряженной возни с самопальными веслами команда уже швартовала плот внутри развалин не то бизнес-центра, не то какого-то административного здания, обнажившего полуразваленные плиты перекрытий подобно куску многослойного пирога.
Замерев возле оконного проема, сталкер подтянул автомат поближе и привычно смахнул с обзорных стекол противогаза несуществующую пыль.
– Ну, что там? – шепнул Дым, примостившись рядом. – Видно кого-нибудь?
Со своей позиции Глеб не наблюдал ничего необычного. Все та же картина запруженной льдом улицы, легкая рябь бежит по воде…
Рябь? От чего? Вот шевельнулась, покачнувшись, ледяная глыба, за ней еще одна… А затем все трое увидели наконец показавшуюся на поверхности метровую башку морского гада. Следом, плавно изгибаясь и подставляя рассветным лучам маслянистые бока, тянулось бесконечное, с автофургон длиной, туловище.
Змея… Огромная, обманчиво медлительная и пугающе грациозная в своем неспешном заплыве… Правда, от вымершего прародителя эта красотка отличалась не только размерами. Вдоль всего туловища, начиная с головы, тянулся частокол соединенных тончайшей перепонкой шипов, образуя нечто наподобие плавника. А на самой морде, вызывая подсознательное отвращение, топорщились шевелящейся бахромой розоватые нити усов-щупов.
Высунув из воды приплюснутую голову, мутант в раздумьях застыл посреди улицы. Неужели учуял добычу в каменных джунглях заброшенного города?
– Здоровый, гад… Представляю, если б эта страхолюдина нам немного раньше повстречалась, когда мы на плоту барахтались! – Дым передернул плечами. – Может, вальнем гада, на всякий пожарный?
– Тише, Гена! – шикнул Таран. – Мы не от этой змеюки здесь прячемся.
В ответ на немой вопрос приятеля сталкер кивнул в сторону соседнего здания. Лишь теперь Дым, а следом и Глеб рассмотрели жмущееся к бетонному карнизу тело. Вроде бы и человек, но серая, слегка отливающая серебром кожа, шишковатые наросты на голове и отсутствие какой бы то ни было одежды, кроме подобия плетеного баула на лямках за спиной, заставили в этом усомниться. Вот незнакомец шевельнулся, переползая подальше от края, и теперь, в свете восходящего солнца, стали отчетливо видны вполне человеческие руки и ноги. Правда, неестественно длинные и широкие ступни больше походили на ласты, а осиная талия слишком уж диссонировала с широченной грудью и длинными руками – телосложением прирожденного пловца.