За кулисами смерти

Волков Евгений

Лобов встал и по переулку направился в сторону главной улицы города. Когда он пересек по диагонали Преображенский сквер, то вышел к ирландскому пабу с вывеской, приглашающей почувствовать себя в Дублине или в графстве Корк.

Зайдя в прохладное помещение, журналист собрался утолить жажду и перекусить. Он сел у окна, заказал салат из морепродуктов и эль, а сам продолжил думать о герое своей будущей публикации. И волей-неволей вспомнил недовольство

Лазаревского и обиду Корнилова. Заварзин мог занять кабинет художественного руководителя Театра музыкальной комедии, спровадив Антона Ильича на пенсию, поэтому у того были все основания желать его ухода в мир иной. А коллега явно не простил Максиму свое расставание с Аллой Зуевой, хотя она и уверяла, что ушла от Корнилова совсем не из-за Заварзина. Но способен ли был кто-нибудь из этих двоих довести актера до самоубийства или даже убить его? Ответа на этот вопрос у Лобова не было, и он понятия не имел, как узнать хоть что-нибудь о ходе расследования. Эдуард решил, что настало время обратиться за помощью к частному детективу.

Полученное задание даже начало ему нравиться. Выдвинуть в статье свою версию, сославшись на некий «источник, близкий к следствию», заинтриговать, вызвать споры, дискуссии, обмен мнениями. И тем привлечь внимание и к покойному актеру, и к журналу «Экран и сцена».

Лобову, конечно же, было любопытно, какие факты собрало следствие, есть ли у сотрудников уголовного розыска в списке подозреваемых Лазаревский… Но все эти сведения были ему недоступны, он мог только догадываться…

10

Антона Ильича Лазаревского вызвали в городское управление МВД официальной повесткой. В кабинете начальника убойного отдела его ожидали сам майор Сергеев, старший лейтенант Поляков и старший следователь Черников. Настроение у мэтра было подавленное, никогда до сих пор с правоохранительными органами он дел не имел ни в каком качестве и теперь пытался убедить себя, что ему снова зададут несколько вопросов о покойном Заварзине и сразу же отпустят. Однако вежливо встретивший Лазаревского и представивший ему Черникова и Полякова хозяин кабинета спросил поначалу совсем о другом:

– Скажите, пожалуйста, Антон Ильич, как давно вы руководите театральной труппой?

– Двадцать семь лет, – ответил Лазаревский, – в девяностые было очень трудно, стоял вопрос о выживании, но ничего, справились, помогли состоятельные горожане, ставшие меценатами. Сейчас у нас значительное государственное финансирование, плюс спонсоры, плюс собственно

доход от продажи билетов.

– Но ведь городской отдел культуры предпочел бы, чтобы театр стал самоокупаемым? – вступил в разговор Черников.

Антон Ильич вздохнул:

– Да, вы правы, мы к этому стремимся, но пока не получается.

– А вот ваш ученик Максим Заварзин утверждал, что для решения этой задачи необходима коренная перестройка в коллективе, существенная смена репертуара, переход на контрактную систему найма взамен бессрочной, – заметил старший следователь.

– Но практическая реализация его идей успеха, увы, так и не принесла, – с сарказмом парировал Лазаревский, – не всякая перестройка приводит к позитивным результатам, не так ли?

– Выходит, уважаемый Антон Ильич, вас провал постановки мюзикла даже обрадовал? – усмехнулся Сергеев.

– Вовсе нет, – после паузы ответил подозреваемый, – я жалею о том, что Максим не прислушался ко мне. На премьеру «Гамлета» с Высоцким в главной роли народ в Театр на Таганке валил толпами, это было смелое прочтение, талантливое, оригинальное, а вот переделывать текст великого Шекспира в арии, как сделал этот наш доморощенный автор, и распевать их под музыку никому не известного южноградского композитора… Нет, увольте, крах был неминуем!

– А почему, господин Лазаревский, вы сказали мне неправду во время нашего первого разговора? – резко сменил тему беседы Поляков.

Мэтр смешался, побледнел, у него на лбу выступили капельки пота. Антон Ильич, с удовольствием и со знанием дела рассуждавший о большом искусстве, почувствовал, что основные вопросы к нему только начинаются.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – дрогнувшим голосом сказал он.

– О том, что вы утверждали, что в день гибели Заварзина видели его последний раз перед отъездом домой, – холодно пояснил старший лейтенант.

– Ну да, так и было, – осторожно произнес Лазаревский.

– А к кому в высотке на Почтовой вы приехали на такси примерно в шесть часов вечера, – быстро спросил Сергеев, – у нас имеется свидетель, опознавший вас, будете настаивать на очной ставке?

– Я был тогда не у Заварзина, – тихо ответил Антон Ильич, – в этом доме, на седьмом этаже, живет главный бухгалтер нашего театра Инна Валентиновна Дронова, мы изредка встречаемся, когда ее муж бывает в длительных командировках, он менеджер по продажам…

– Дама сердца? – с улыбкой и уже совсем другим тоном спросил майор.

Конец ознакомительного фрагмента.