За мной должок
Шрифт:
— Я знаю, Танечка. Успокойся, все будет хорошо. Ты опротестуешь завещание. И у нас с тобой впереди спокойная безбедная жизнь. Нам эту лопушину сам бог послал.
Последовали поцелуи, жаркие заверения и бурная эротическая сцена, во время которой я размышляла над вопросами: кто же является лопушиной, почему завещание надо опротестовывать?
Ответы на свои вопросы в эту ночь я не получила. Парочка после любовных утех, немного помечтав о скорой безбедной жизни, затихла. А я, включив дворники и очистив стекла от капель, плавно тронулась и стала
На улице напротив особняка Сабельфельда стояла серая «девятка». Я ее уже видела, когда пробиралась в переулок. Так что я, наверное, не одна интересовалась обитателями особняка. У меня были коллеги. Или конкуренты. Но мне они пока не мешали. Я отправилась домой.
Поставив машину в гараж, я там же прослушала обе пленки. Мозаика потихоньку складывалась.
Ясно как дважды два, что Рината в «Темпо» протолкнула фирма «Шафкят и К o », которая любой ценой стремилась заполучить контрольный пакет акций предприятия «Нефтегаз». Поэтому и началась утечка информации, замеченная Сабельфельдом.
Но Ринату подфартило. Смерть Сабельфельда давала больший простор его деятельности. Ведь в чувствах к нему Татьяны Александровны сомнений уже не было.
Однако белых пятен в этой истории предостаточно. Кто-то претендует на состояние Сабельфельда. Кто, интересно знать?
— А вот это, миленькая, фиг ее знает, — вслух завершила я свои размышления.
Убрав пленки и магнитофон в бардачок, где им ничего не грозило, я отправилась домой.
Было уже полпервого ночи. А у меня назавтра куча дел: найти Марусенькиных хозяев, помыть холодильник, предложить свои услуги совету директоров компании «Темпо» и осуществить новые разведывательные рейды.
В подъезде, начиная с пятого этажа, темень была такая, что поднималась я лишь при помощи подсчета ступенек в лестничном пролете. Я ругала себя скверными словами за забытый в квартире фонарик.
Но проползти домой без шишек и сломанных конечностей мне все же удалось. Маруська встретила меня призывным «мяу» и потерлась о мои ноги.
— Соскучилась, малышка? По дому тоскуешь? Ничего. Сейчас мы с тобой сварим сосиски, покушаем, попьем теплого молочка — и в люлечку. А поисками хозяев займемся завтра. — Я взяла котенка на руки и погладила. Уж такая задача точно по плечу лучшему частному детективу Тарасова.
Мирно поужинав, мы отправились с Маруськой спать. Завтра, то есть сегодня, рано вставать. Будильник я завела на восемь утра. Но перед уходом в объятия Морфея я, зевая, достала кости из мешочка. Мне ужасно хотелось знать, что из себя представляет другой претендент на состояние Сабельфельда.
Бросив кости, я посветила фонариком на них:
13 + 30 + 2 — «Это сочетание означает разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к Богу, ни к судьбе».
— Туманно, милые. Весьма туманно. Завтра разберемся, кого разоблачать.
Утро началось с активных поисков опекунов Маруськи, которые закончились крахом. Лучший детектив Тарасова потерпела фиаско. Никто не признал котенка своим и брать не хотел, хоть все ею безумно восторгались. При дневном свете шалости природы над очаровательным созданием и меня поразили. Из пяти цветов, присутствующих на шерстке животного, преобладал рыжий. Это меня подкупило. В год Огненного Кота в квартире появилось это чудо природы. Я сочла, что это перст судьбы.
— Ладно, живи, бродяга. Куда ж тебя девать? Вдвоем веселее будет.
Через несколько часов я поняла, что такое решение скоропалительно и что хозяева в лице частных детективов не лучший вариант для братьев меньших. Просто в тот момент я еще слишком многого не знала.
— Ну что, Маруська, неблаговидный поступок твоих хозяев мы не разоблачили. Остается нам с тобой холодильник помыть и на судьбу не гневаться.
Она, усердно пошвырявшись в песке, тщательно спрятала свои пометки, вылезла из коробки и потянулась, смешно вытягивая задние лапки. Закончив уборку в холодильнике, я позвонила в ЖКХ с просьбой прислать трезвого электрика.
— Бригада к вам уже отправилась.
Через полчаса тщетных ожиданий я позвонила еще раз. Оказывается, бригада, удостоверившись в наличии света на первом этаже, благополучно удалилась. Пришлось, чертыхаясь, объяснять ситуацию.
Кошмар, длящийся вторые сутки. Прямо «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Все, что ли, они там пьяные, а, Маруська? Холодильник-то включить надо. Давай хоть кости кинем от нечего делать. Узнаем, понадобится ли совету директоров полученная мною информация. Должно же их заинтересовать, что «Шафкят и К o » правдами и неправдами стремится заполучить акции «Нефтегаза».
— Что, косточки, поехали?
23 + 4 + 32 — «Какая-то неприятность заставит вас покинуть свой дом».
Что ни бросок — одни угрозы. Когда же черная полоса закончится? Дом я и без неприятностей собираюсь покинуть. Дела зовут.
Шум на лестнице известил меня об исторических событиях на площадке пятого этажа, и я поняла, что пора загружать холодильник.
— Все, Маруська, ура! Кажется, заработало. Сейчас налью тебе молока, включу аппарат — и вперед, на поиски удачи. А ты тут не скучай без меня. — Я почесала ее за ушком. — А мы с тобой здорово спелись. Правда?
Когда со всеми мелочами быта было наконец-то покончено и я стала уже одеваться, раздался звонок в дверь. Я немного удивилась — вроде никого не ждала, и, пожав плечами, открыла.
На площадке стояли трое мужчин: двое в штатском и один в милицейской форме, в звании капитана.
— Иванова Татьяна Александровна?
Я кивнула. Капитан показал удостоверение сотрудника УВД:
— У нас к вам несколько вопросов. Разрешите войти?
— Пожалуйста, проходите. Я надеюсь, вы не слишком меня задержите? Я спешу по делам.