За норной дверью
Шрифт:
– Разве вишни бывают высокими? – прозвучало с верхушки.
– Говорят, что бывают выше тебя в несколько раз, – кот прищурил один глаз. – Даже, наверное, раз в десять.
– Глупости, тогда девочки ягоды рвать не смогут, кому это нужно? Ещё с такой высоты можно упасть, тогда кот останется без девочки, а это точно никуда не годится…
Жарко. Колючая верёвка корзинки натёрла шею, Саша никогда не держала её в руках, и всегда надевала, чтобы рвать ягоды обеими руками. Пока терпится, нужно собирать, подумала девочка, и очередная ягода отправилась в рот – слишком вкусная для корзинки.
– Ты слышишь? – кот поднялся, кисточки на ушах подрагивали, собирая звуки.
– А? – Саша прислушалась. – Кто-то плачет?
Девочка слезла с дерева, и пошла на голос, повесив корзинку на сук. Кот для пущей важности вздыбил шерсть и пошёл следом. Плач доносился из оврага, утонувшего в густой траве, с каждым шагом её пряный запах становился сильнее, а плач громче.
– Это же маленькая девочка! – воскликнула Саша, разглядев мелькнувшие в траве светлые кудри.
Кот крутился в ногах:
– Так пошли туда скорее, мне отсюда ничего не видно.
На самом дне оврага, где после дождя обычно скапливается вода, сидела девочка. Совсем малютка: даже если бы она встала на цыпочки и потянулась ручонками вверх, то едва бы достала Саше до уха.
Кроха плакала, не переставая, и тёрла кулачками глаза.
– Откуда она здесь, ещё и без одежды? – Саша достала из кармана красный платок и завязала его крохе на правом плече – получилось похоже на плащ, который укрывает с обеих сторон. Девочка теребила подол Сашиного сарафана, не переставая всхлипывать.
– Так бывает, – ответил кот. – Крохи могут появляться в самые неожиданные моменты…
– Она все плачет и плачет, как её успокоить? – Саша подняла кроху на руки.
– Сейчас развеселим! – кот лёг на спину, стал лапами прижимать по очереди уши и зажмуривать глаза. Потом зашевелились усы, вращаясь в разные стороны, будто без ведома пушистого хозяина.
Саша немного повернула кроху, и та, увидев представление, сразу перестала плакать, а потом рассмеялась.
– Скорее, пока она отвлеклась. В норе накормим её и решим, что делать дальше, – кот вскочил и побежал к тропе. Пушистый хвост мотылялся из стороны в сторону, полностью захватив внимание малютки. Кроха потянула к нему ручонки:
– Кыся!
– Ага! Та ещё кыся-мурыся! – Саша следовала за чёрным осторожно, стараясь не упасть.
Кроха сжала губы и фыркнула, будто кот, испугавшийся воды. Саша улыбнулась, отчего-то она не помнила себя маленькой. Ей казалось, она всегда была такой, и кот тоже был таким.
За норной дверью – уютный свет корней. Кровать, шкаф и стол ничем не выдали своего удивления при виде ещё одной, пусть и маленькой девочки, и продолжили стоять, как ни в чём не бывало.
– Как думаешь, ей можно пирог? – спросила Саша, прикрыв дверь.
– Она не спрашивает разрешения, – сообщил кот, поставив передние лапы на стол, с которого кроха уже стащила кусок пирога и, почти не жуя, запихивала в рот.
– Стой, куда ж без компота!
Кроха с пирогом была усажена на кровать. Потом Саша налила ей сладкого компота, и малютка, держа кружку обеими ручонками, отпила больше половины.
– Такая милаха!
Саша потянулась к шкафу и достала коробку, доверху наполненную резными фигурками в виде зверей и птиц. Кроха схватила самую большую, ей оказался кот с невероятно длинными усами, загибающимися назад почти до хвоста, будто крылья.
– Мне их подарила подружка. Её дом далеко за лесом, на верхушке высоченной сосны. Она вырезает их сама, такими острыми штуковинами. Вообще, каждая девочка в округе умеет что-то особенное. Я вот ещё не знаю, какое назначение у меня, пока только умею печь пироги…
– Я бы не утверждал, что прям умеешь, – подал голос кот, притихший в углу.
– Ох, полетят сейчас клочки чьей-то чёрной шерсти, – пригрозила Саша.
Кот не повёл и глазом, лишь свернулся в клубок, поближе к тёплому корню.
Кроха играла с фигурками, водила ими по одеялу, прятала в ладонях. Порывшись в коробке, Саша отыскала фигурку девочки в платье и присоединилась к игре. В свете корней началось настоящее представление: звери бегали друг за другом, лезли Саше на голову, путались в волосах. То деревянная девочка догоняла зверят, то они её, пока фигурка не пряталась в складках Сашиного сарафана.
Кот потянул воздух и резко встал.
– Тебе нужно с ней попрощаться, – сказал он.
– Почему? Нам же так хорошо вместе!
– За ней пришли, – кот потёрся боком о норную дверь. – Открывай.
Саша нехотя встала, норная дверь отчего-то вдруг стала такой тяжёлой. Снаружи раздалось мурчание. На пороге, виновато склонив голову, стоял рыжий-прерыжий котяра.
– Он должен был прийти за ней намного раньше, уж точно первее нас, – сказал чёрный кот. – Наверное, что-то задержало, что-то важное. Ей нужно пойти с ним, так будет правильно.
По норе прокатился радостный визг, кроха побежала к двери. Рыжий вытянул навстречу довольную морду.
– Они должны до темноты найти свой дуб с норой, или другое дерево, может даже пещеру, – чёрный отошёл в сторону.
Рыжий благодарно посмотрел на Сашу и на чёрного собрата, наклонился. Кроха вскарабкалась ему на шею, вцепилась в шерсть на загривке.
– Когда захочешь прийти к нам, ну там, в гости… – Саша не плакала, просто дурацкий ветер дул прямо в глаза. – Не нужно искать повод или причину, просто постучи в норную дверь, и она откроется.
Кроха внимательно слушала, потом протянула Саше деревянную фигурку длинноусого кота.