За папой в другой мир
Шрифт:
Дом мы нашли почти на окраине деревеньки. Только в нем сохранилась дверь. Я крепко взяла Иззи за руку и приоткрыла дверь. Оставлять дочку даже на минуту одну я боялась. Хотелось есть и пить, моя Иззи чудо терпеливое, раз до сих пор ничего не просит.
Дом был небольшой, всего две комнаты. Тут тоже все было вверх дном, но, по крайней мере, не истрепалось от ветра и дождей. Валялись тряпки и посуда, перевернутая мебель. Я прошлась по всему дому, нашла подвал, осветила его уже порядком севшем фонариком на телефоне. Связи, естественно, не было. И смахнула с широкой скамьи, которая стояла возле стены, всякий мусор. Потом
– Давай теперь посмотрим, что можно найти для еды, дорогая, – я села на скамью перевести дух, – а ты пока поиграешь с котенком, как ты его назвала, кстати?
– Беляшик, – сказала Пуговка и погладила по густой шерстке, – он беленький, а еще толстенький как беляшики, которые бабуля печет.
Я вздохнула, тоже бы не отказалась сейчас от стряпни мамы.
Снова тяжело вздохнула и принялась перебирать хлам, который валялся по дому. Сначала надо найти еду, потом одежду, которая больше подходит для жаркого климата, а уже потом думать, что делать дальше. Благо крыша пока над головой есть. Мне нравилось, что домик стоит на окраине, если кто-то заедет с дороги мы почти в самом конце. Есть время для бегства. Что-то подсказывают мне нижние девяностые, что просто тут жить не будет. Жесть какая-то в моей жизни твориться, я не знала, как в своем мире жить, одной и с ребенком, а тут другой мир, чужой, неизвестный.
Что я могу сказать? Мир очень похож на наш, потому что еда тут знакомая. В погребе стояла бочка, в которой был песок. Я помнила из детства, что раньше в песке хранили овощи зимой. Так они лучше сохраняются, я радостно накопала в бочке моркови. Песок уже отсырел, морковь пустила мелкие белые корешки, но вполне съедобна. Обтерла его тряпкой, почистила куском железки. Попробовала сама, потом через время, не чувствуя никаких странных признаков отравления, вручила Иззи, она любила морковку. Пока дочь хрумкала корнеплодом, я рыскала по дому и собирала все в кучи. Не известно, сколько мы тут будем, не в грязи же жить.
К концу дня подвела итоги. Нашла несколько юбок и парочку рубах. Материал грубый, но добротный потому не порвался, а валялся в куче мусора.
Самое большое достижение – вода. Во внутреннем дворике был колодец. Я долго искала ведро, которое оказалось в самом колодце очень разбухшим и тяжелым, но цепь и я справились, и теперь у нас есть вода. Ее я тоже сначала пробовала сама, потом только дала дочери. Вода чистая, холодная, вкусная. Наверно, многие сказали бы, что толку то пить первой, если ты погибнешь, дочь тоже погибнет. Знаю я эти примочки выживания, но ведь есть шанс, что ее найдут. Жили здесь люди, значит, шанс есть.
Вещи, которые я решила оставить для себя, тут же постирала и вывесила на плетень, на такой жаре, которая даже к вечеру не проходила, они быстро высохнут. Для дочки подобрала рубаху, придется утягивать да присборить поясом, будет как платье. С обувью проблема, но это не к спеху.
Мусор весь собрала в бочку. Отдельно собрала дрова и на уличной печке сварила кашу. Зажигалка у меня всегда в кармане лежит, привычка. Курить я бросила, когда забеременела Иззи, а вот небольшая зажигалка всегда висела, как брелок с ключами. Сейчас я была очень рада, что она у меня есть. Подручными средствами развести огонь я бы не смогла.
Из продуктов не все было рассыпано, некоторые крупы хранились в глиняных кувшинах, которые стояли в погребе. Так что я чуть не пищала от радости, когда нашла дробленое зерно, похожую на гречу крупу и еще муку, похожую на кукурузную.
Каша оказалась очень вкусной, даже без соли. Завтра пойду по другим домам прошвырнусь. Нужно понять, что тут произошло и что делать дальше. Я постелила на скамью толстый матрац, он был самым целым, остальные словно порезанные. Сверху постелила выстиранную серую материю. Вместо подушек – наши вещи. Слушала сопение спящей дочери и размышляла, что пока все не так плохо, как казалось поначалу. Двери я, конечно, заперла на внутреннюю щеколду. Перед этим посы?пала перед входом вырванную полынь, читала где-то, что она запах перебивает. Прикрыла глаза, собираясь, заснуть и тут же их открыла, с удивлением смотря в окно, за которым было уже утро. Это что ж, так быстро поспала, даже не поняла, дивлюсь я.
– Мама! – вдруг под боком воскликнула Иззи. – Откуда у нас малыш?
Я замерла, осторожно повернулась к дочери и встретилась взглядом с голубыми глазами ребенка. Ему было годика два, не больше, он сидел между мной и Пуговкой и попеременно смотрел то на меня, то на дочь.
– Я нашла его! – взвизгнула вдруг Иззи и стала обнимать ребенка, – Мама, я нашла братика!
А я застывшей мумией смотрела на это чудо и не могла понять, где так согрешила.
Глава 3
Ребенок был мальчик, это было точно видно, так как он оказался голеньким. Я сидела и смотрела на обнимашки детей. Пуговка целовала пухлые щеки, а малыш довольно улыбался, показывая мелкие острые зубки.
– Мама, – вдруг сказал мальчик и подал мне ручки, просясь, чтобы я его взяла.
– Правда он хороший? – перестала тискать малыша Иззи и с мольбой посмотрела на него. – Мы же за ним пришли, я знаю.
– Иззи, – мое сердце дрогнуло, и я взяла ребенка на руки. Он сразу прильнул ко мне и, довольный, вздохнул. – Нужно найти его родителей и вернуть, ты же понимаешь, что малыши просто так по миру одни не ходят.
Потом у меня в голове что-то перемкнуло, и я оглядела комнату.
– А где котик, где Беляшик?
Иззи посмотрела на меня и тоже стала осматривать комнату:
– Мама, он убежал? – на глазах дочери появились слезы.
– Мы найдём его, не переживай, – погладила по голове дочку и посмотрела на малыша.
Придется и ему вещи искать. Посадила ребенка на скамью и вздохнула. Что делать? Как быть? У меня голова кругом от всего, а тут еще один ребенок. И, главное, откуда, как? Мне казалось, я уже ничему не удивлюсь, но теперь была в глубоком шоке.
– Так, первым делом нужно позавтракать, – сказала я, скорей всего, себе, чем Пуговке.
– Конечно, и надо покормить Беляшика, – вдруг сказала она.
– Где он? – я стала оглядываться.
Иззи дождалась, когда я опять посмотрю на нее и перевела взгляд на довольного малыша, который рассматривал сумочку Иззи с интересом.
– Иззи, это не котенок, – сказала я.
– Это Беляшик, – Пуговка посмотрела на малыша. – Он сам мне сказал.
– Как он тебе сказал? – осторожно спросила я дочь.