За последним порогом. Нижний мир

Стоев Андрей

– Сейчас не стал бы нас бить? – хихикнула Нельма, младшая.

– Даже мысли бы такой не возникло, – с ужасом отказался я. – Сразу бы сдался, сразу обеим. Таких красивых надо беречь.

– Врунишка, – заметила Эльма, покраснев от удовольствия. – Куда ты направляешься?

– Мы со Стефой тут недалеко встречаемся. Она мой наставник в Академиуме.

– Везёт же тебе, Арди, – вздохнула Эльма. – Прямо как с неба падает. А ведь ты даже не в роде.

Ещё одна взялась рассказывать мне о моём везении, да что же это такое?

–

Если бы я был в роде, она бы меня, возможно, и не взяла, – заметил я. – Но вас-то она в любом случае не взяла бы, вы же не на боевом. А кстати, где вы сейчас? Я как-то потерял вас из виду после школы.

– Мы на алхимии, – ответила Нельма. – Я на третьем курсе, а Элька на четвёртом.

– Тогда понятно, почему я вас не встречал, – кивнул я. – С алхимиками мы как-то совсем не пересекаемся. А почему вы не на боевом, кстати? Вы девчонки резкие, и в школе дрались неплохо.

– Мы хотели, – с печалью ответила Эльма. – Но роду нужны алхимики.

Знакомая история. С мамой ведь было то же самое, только тогда роду были нужны как раз боевики. Похоже, Ольга не оставила своих привычек даже после того, как грандиозно просчиталась с дочерью.

– Ну, алхимия интересный предмет, – утешил их я. – К тому же всё в ваших руках. Моя мать тоже алхимический закончила, а сейчас её многие считают сильным боевиком.

– Милослава Ренская закончила алхимический? – поразилась Эльма.

Как всё-таки интересно разделяется наша семья у Ренских. Я у них Арди, но моя мать – Ренская. Для меня это выглядит, как будто они к маме немного примазываются, но в общем-то, мне всё равно.

– Да, она дважды заканчивала Академиум. Сначала ей нравилась алхимия, а потом она увлеклась медициной, и когда закончила алхимический, сразу же поступила на лекарский.

– А Ольга что? – спросила Нельма с округлившимися от удивления глазами.

– А Ольга хотела, чтобы она шла на боевое. Ну а чем дело кончилось, вы и сами знаете. Появилось семейство Арди.

Девчонки дружно вздохнули.

– Но вообще странно, что я вас не встречал, – вдруг пришла мне в голову мысль. – Пусть не в Академиуме, так в «Цыплёнке». У нас же кроме как в «Цыплёнке» пообедать и негде, вы же наверняка там бываете.

– Это ты у нас богатенький мальчик, Кеннер, – язвительно сказала Эльма. – У нас на такие заведения денег нет.

– Не понял, – изумился я такому повороту, – вы вроде не крестьянки и не приютские.

– Род оплатил обучение, – пояснила Нельма, – а дальше крутись как хочешь. Дома тебя накормят, конечно, и бутербродов с собой дадут, но если хочешь в «Цыплёнке» пообедать, зарабатывай сама. Стипендия от рода только у боевиков есть, потому что у них подработок не бывает, но на эту стипендию тоже не особо разгуляешься. Роду нахлебники не нужны.

Ну надо же, как сурово, прямо спартанцы какие-то. Хочется верить, что они не бросают неперспективных младенцев со скалы. Правда,

у нас и скал-то в округе не найти, так что надежда есть. Вот интересно – это у всех родов так или только у Ренских? Спросить бы Анету, но как об этом спросишь? «Анета, у тебя деньги есть?» Ну, может, сама проговорится при случае.

– Вообще-то, это не совсем так, – поправила сестру Эльма. – У нас ведь стипендия тоже есть. Стипендия Кеннера.

– Она же не совсем от рода, – возразила ей Нельма.

– Какая ещё стипендия Кеннера? – не понял я.

– Стипендия Кеннера Ренского по его завещанию платится его потомкам из Ренских, обучающимся в Академиуме, – пояснила Эльма.

– А кто у вас потомок Кеннера Ренского? – продолжал недоумевать я.

Девчонки посмотрели на меня как на идиота, переглянулись между собой и пожали плечами.

– Мы, например, – наконец, снизошла до пояснения Нельма. – Только мы с тобой из разных линий, в смысле, от разных жён Кеннера. Ты из главной линии, от Асты, а мы из побочной, от Златы. Ты что, своих родственников вообще не знаешь?

– Да как-то вот так, – смутился я и, похоже, даже покраснел. – У нас с вами до недавнего времени были сложные отношения, сами знаете.

Они только молча пожали плечами. Я и сам понимаю, что оправдание так себе. Действительно, стыдно не знать своих предков. А если бы они узнали, что я и про Асту Ренскую в первый раз услышал, то было бы вообще позорище. Почему-то я никогда не спрашивал мать о предках. Возможно, это был груз из прошлой жизни – страну у нас столько раз сотрясали катаклизмы, что у большинства семей потерялась связь поколений. Мало кто знает даже прадедов, а уж про более далёких предков и говорить нечего. Да многие и вообще предками не интересуются – были и были.

Мы в молчании дошли до ротонды Медведицы.

– Ну всё, девчонки, – сказал я, всё ещё испытывая неловкость от своей промашки. – Я пришёл, мне сюда. Надеюсь, мы ещё встретимся.

– Пока, Кеннер, – они дружно помахали мне и двинулись дальше, а я вошёл в павильон.

Ждать Стефу мне пришлось недолго. Я давно её не видел, и мне, на свежий взгляд, сразу бросилось в глаза, как молодо она выглядит. Если и не ровесницей Эльмы с Нельмой, то уже недалеко.

– Ты всё молодеешь, бабушка, остановись, – заметил я. – Тебе так добрые взрослые скоро начнут совать леденцы.

– Пускай, я не против, – засмеялась она. – Как съездил?

– Да так себе, – хмыкнул я. – Напрасно потерял кучу времени.

– Получил баронство, я слышала. Поздравляю!

– Да не с чем поздравлять, бабушка. Нищее баронство с изрядным сюрпризом в виде группы лесных. Чтобы из этого баронства вышел какой-то толк, нужно столько труда и денег вложить, что просто страшно становится.

– Люди Ворона, – кивнула Стефа. – Ну да, сюрприз ещё тот.

– Ты их знаешь? – удивился я. – Откуда?