За последним порогом. Паутина. Книга 2
Шрифт:
– Киса больше не с нами, – пояснил я.
– Киса? – он выглядел совершенно сбитым с толку.
– Мариэтта Киса.
– Кто это? – недоумевающе спросил он.
– Глава Приказа духовных дел, – здесь уже я растерялся.
– В Приказе духовных дел уже несколько лет нет главы, там исполняющим обязанности какой-то чиновник. Князь всё никак не может согласовать со жрецами компромиссную кандидатуру.
Мы некоторое время непонимающе смотрели друг на друга. Наконец я отвёл глаза и пробормотал: «Возможно, я что-то напутал». Всё это выглядело очень странным – пожалуй, стоит обсудить это с Драганой.
Родственники –
– Господин, с вами хотел бы встретиться некий Огюст Арди, – доложила мне Мира, когда я появился в своей приёмной.
– Огюст Арди? – я попытался припомнить кого-нибудь с этим именем. – Нет, вряд ли я о нём слышал раньше, такое имя я бы запомнил. С претензией имя – у римлян Августами императоров звали. Ясно, что это кто-то из лотарингских Арди, вот только кто? У меня всё как-то не дойдут руки в них разобраться. Он не сказал, чего он хочет?
– Он ничего не сообщил о цели желаемой встречи. Только назвал своё имя и сказал, что остановился в гостинице «Княжеский сад».
Однако на широкую ногу живёт родственничек. «Княжеский сад» располагался рядом с Княжьим Двором и по праву считался лучшей гостиницей Новгорода, при этом неприлично дорогой. Впрочем, старая аристократия её не любила – чрезмерная роскошь подходила скорее разбогатевшим купцам, которые, останавливаясь там, как бы заявляли всему миру о своей успешности. Особенно славилась гостиница своим зимним садом, на который, видимо, и намекало название. Но мне не так давно случилось побывать в настоящем княжеском саду, и я могу ответственно заявить, что гостиничному до него очень и очень далеко.
– Значит, не бедствует, раз может себе позволить пожить в «Княжеском саду», – глубокомысленно заметил я. – Я бы денег пожалел.
Мира тонко улыбнулась, и я засмеялся.
– Ну да, такой вот я спартанец. Ладно, встретиться с ним надо, всё же родственник. Договаривайся на завтра, лучше всего днём – посмотри там по моему расписанию.
– Где назначить встречу?
– И в самом деле – где? – задумался я. – С одной стороны, вроде родственник, а с другой – пока что непонятно кто. Знаешь, а пригласи его пообедать в «Ушкуйнике». Пообедать можно с кем угодно, и для родственника там встретиться тоже не зазорно.
При встрече родственник мне как-то сразу не приглянулся. Профессионалы – к примеру, мошенники и следователи, – знают, что глаза должны обязательно соответствовать изображаемому настроению. Большинство любителей либо этого не знают, либо не считают нужным напрягаться и просто изображают мимическую гримасу. Вот и у родственника сочетание радушной улыбки с холодными глазами производило несколько отталкивающее впечатление.
– Рад знакомству с вами, господин Кеннер, – приветствовал он меня.
– Здравствуйте, господин Огюст, взаимно. – вежливо отозвался я. – Прошу прощения за, возможно, бестактный вопрос, но мне неизвестно ваше положение в семействе Арди.
– Я сын и наследник Норбера Арди, который возглавляет главную ветвь и семейство в целом, – с интонацией заботливого отца объявил Огюст. – Разумеется, при необходимости я уполномочен говорить от
Я уважительно кивнул.
– Не перейти ли нам на lingua franca [2] ? – предложил он.
2
В нашем мире термином «lingua franca» обозначают языки межэтнического общения, но в мире Кеннера он сохранил своё оригинальное значение, то есть просто «язык франков».
– Боюсь, нам придётся ограничиться латынью. – развёл я руками. – Я не говорю на франкском, увы.
– Печально, печально, – скорбно покачал он головой. – Когда глава целой ветви семейства Арди не знает языка своих предков, это поистине достойно сожаления.
– C'est la vie [3] , – блеснул я своими скудными познаниями французского.
Огюст покивал головой, умело изобразив, что сердце его разрывается от печали.
– Каким же ветром вас занесло в наши суровые края, господин Огюст? – попробовал я завершить драму и перевести разговор на что-то конкретное.
3
Такова жизнь (фр.)
– О, я здесь проездом. Я направляюсь по делам в каганат и решил воспользоваться случаем, чтобы познакомиться с новгородскими Арди. Кстати, я пытался связаться с вашей сиятельной матерью и потерпел полную неудачу. Она кажется совершенно недоступной.
– К сожалению, моя мать не особенно общительна, и редко принимает кого-то не из близкого круга. Точнее говоря, никогда не принимает.
– Даже родственников? – с намёком спросил Огюст.
– Возможно, в будущем, господин Огюст, – вежливо улыбнулся я.
Как-то слишком уж он напрашивается на встречу с мамой, и это выглядит даже оскорбительно. Установление отношений надо начинать с главы семейства, а не с рядовых членов. То, что он пытался сразу встретиться с мамой, а связался со мной, только получив от неё отказ – это похоже на откровенное неуважение. Собственно, это выглядит так, будто ему плевать на наше семейство, а интересуется он исключительно нашей матерью.
– Кстати, в нашем семействе принято обращаться к главе и наследнику «мессир», – как бы между делом заметил он, возвращаясь к десерту.
В этот момент я окончательно решил, что он мне не нравится. Если обращение к матери через мою голову ещё можно списать на невоспитанность и типичную западную бесцеремонность, то здесь уже имеет место явная попытка подмять меня, заставив признать себя подчинённым главной ветви.
– В каждом семействе свои порядки, – небрежно махнул я рукой. – Но должен заметить, господин Огюст, что здесь наблюдается некоторое недопонимание. Мы не ветвь семейства Арди. Мы ветвь Хомских, причём независимая. Просто исторически так вышло, что когда моя мать разорвала отношения с моей бабкой, и в связи с этим решила сменить фамилию, взять фамилию моей прабабки показалось ей наиболее подходящим вариантом. Но мы от этого не стали вдруг принадлежать к Арди – у нас ведь даже и фамилия другая, хотя и похожая.