За последним порогом. Паутина

Все женщины – прирождённые артистки, и моя жена среди них не последняя.

– Лен, не надо вот этого вида шокированной аристократки, никто тебе не посочувствует, – сказал я. – Мы все знаем, что ты не такая уж ромашка, и вполне привычна к спартанским условиям.

– Ну и что из того, что привычна, – недовольно сказала она, оглядывая наше купе. – Это не значит, что мне должно нравиться ехать в этой конуре.

– Нормальная конура, у меня на судне каюта даже чуть меньше была, – рассеянно сказала Алина, старательно засовывая свой рюкзак в багажную нишу. – Вы лучше скажите –

– Думаю, это крайне маловероятно, – ответил ей я. – Настолько маловероятно, что даже нет смысла обсуждать.

– Полная ерунда, – поддержала меня Драгана. – Другие миры, конечно, существуют, но мы вряд ли смогли бы там выжить. А уж другой мир, настолько похожий на наш, практически полная копия… нет, невозможно.

Вообще-то, вполне возможно. Но всё же я не верю, что этот мир расщепился ещё раз – очень уж редкое это событие. Космически редкое. Да и насколько я понимаю, Сила не разделяется, а полностью остаётся в одном из миров. А раз здесь есть Сила, значит, мы в правильном мире. Правда, объяснить это моим спутницам не получится – сразу же возникнет вопрос: откуда мне известны такие интересные подробности?

– Но знаете, – продолжала Драгана, – я всё же не отказалась бы взглянуть на карту. Просто на всякий случай.

– Я сейчас, – вдруг встрепенулась Ленка и выскочила из купе. «Уважаемая, постойте», – донёсся её голос из коридора.

Мы переглянулись в недоумении. Вернулась она буквально через минуту.

– Вот, – гордо сказала Ленка, бросая на столик пачку печенья. – Там как раз разносчица проходила.

Надпись на пачке гласила «Варяги и греки». В качестве варяга с левой стороны пачки был изображён белобрысый мужик в кольчуге со зверской рожей. В руке он держал непропорционально большой топор. С правой стороны был нарисован грек – настолько смуглый, что я скорее назвал бы его негром. Чтобы рассеять сомнения насчёт того, что это и в самом деле грек, художник надел на него аттический шлем с гребнем, который довольно странно выглядел в сочетании с туникой. Ну, все мы знаем, что художник частенько видит так, как нормальный человек не хотел бы видеть даже во сне.

Эта марка печенья была мне неплохо знакома – во всяком случае, я знал, что в левой половине пачки под варягом лежит миндальное печенье, а в правой под греком – шоколадное.

– Лен, это, конечно, замечательное печенье… – начал я.

– Переверни пачку, – прервала меня Ленка.

На другой стороне пачки оказалась карта пути из варяг в греки – очень схематичная, но не оставляющая никаких сомнение, что Кавказ здесь находится на своём месте.

– Ну, стало быть, всё в порядке, – заявила Драгана, откладывая пачку.

– Не совсем, – вздохнул я. – Вот наши билеты – ничего странного в них не замечаете?

Женщины дружно уставились в билеты. Дошло до всех одновременно.

– У меня украли лето, – возмущённо заявила Ленка, глядя на Гану.

– У меня тоже, – хмыкнула в ответ та.

– Но мы же не могли там два месяца пробыть? – в замешательстве спросила Алина.

– Нет, конечно, – ответил я. – Мы внизу только два раза ночевали. Я ещё могу представить, что мы устраивали ночёвку раз в два дня, но не раз же в месяц!

На самом деле мы ночевали три раза, если не считать того времени, когда мы вели переговоры с крысами, ещё до того, как спуститься вниз. Но последняя ночёвка на обратном пути была уже почти наверху. Не будь подъём наверх таким трудным – из колодца в колодец, – мы бы выбрались за один день.

– Ты можешь это как-нибудь объяснить?

– Очевидно, время внизу идёт по-другому, – легко объяснил я.

– А может быть, мы перенеслись в будущее? – предположила Драгана.

– Да ты, оказывается, фантазёрка, – поразился я. – Знаешь, а я могу тебе открыть очень простой способ перенестись в будущее: ложись спать, и это произойдёт безо всяких усилий.

– Нет, в самом деле, Кен, – настаивала Драгана, – почему ты не допускаешь такой вариант?

– Ну хорошо, представим, что я такой вариант допустил. И что дальше?

– Например, если пройти пещеру в обратном направлении, то можно попасть в прошлое.

– Я тебе вот что скажу, – ответил я ей на это. – Ты можешь это проверить, конечно, но без нас. И давай проясним на будущее: больше не зови ни меня, ни Лену в подобную экспедицию. Ответом будет «нет». Я вообще в эту пещеру больше не полезу. Мне её хватило. С крысом я вас познакомил, так что дальше уж сами.

Драгана смутилась, похоже, совесть у неё всё-таки имеется.

– Да я и сама туда не очень-то хочу возвращаться, – призналась она. – Мы, пожалуй, немного переоценили свои возможности.

– Это точно, переоценили, – согласился я. – Только насчёт «немного» не уверен, но не будем мелочными.

– Я говорю о таком варианте чисто теоретически, как о гипотетической возможности.

– Чисто теоретически это глупость. Чисто практически тем более. Но я не собираюсь тебя переубеждать – можешь сама такой эксперимент провести и узнать наверняка, как там обстоит дело с путешествиями во времени. Главное, чтобы без нас.

– Ну хорошо, хорошо, – недовольно сказала Драгана. – Твоя позиция понятна, и хватит об этом. Давайте лучше прикинем, какие последствия могут быть оттого, что мы так задержались. Меня, в принципе, уже потеряли, но пока беспокоятся только чиновники. И то если беспокоятся. Больших проблем я не жду, а с мелкими справлюсь.

– Мои наверняка тоже беспокоятся, – прикинула Алина, – но паники пока быть не должно. Я несколько раз пропадала надолго, они привыкли к тому, что я могу задержаться.

– У нас летняя практика, – в свою очередь, сообщил я. – Мы не знали, сколько времени это может занять, и на всякий случай сказали, что уезжаем на всё лето. О нас начали бы беспокоиться, если бы мы опоздали к началу учебного года, а так всё нормально. Мама волнуется, конечно, но она наверняка начала волноваться уже на второй день после нашего отъезда.

– Стало быть, наше появление сенсацией не станет, – удовлетворённо кивнула Драгана. – Тогда мы сделаем так: вы с Леной езжайте до конца. Вы же на летней практике были как раз в Рифейских горах, так что это нормально, что вы приедете на Ладожский вокзал. А мы с Линой выйдем в Холопьем [1] , а оттуда доберёмся сами.