За пределами разрыва
Шрифт:
— Давай попробуем сделать это в воде несколько раз, пока тренировка не закончилась, — говорю я.
Она спрыгивает с верхней части доски и поднимает ее, после чего мы заходим в воду. Я жду, пока она правильно расположится в воде, прежде чем запрыгнуть на свою доску.
— Когда гребешь, убедись, что ты используешь плавные и мощные взмахи. Чем быстрее ты гребешь, тем плавнее будет твой путь к линии фронта. В противном случае ты рискуешь получить руки-лапшу.
— Что такое «руки-лапша»?
— Усталые руки, и
Она кивает в знак понимания, и мы отплываем.
После нескольких попыток я помогаю ей поймать первую волну, и ее возбужденных визгов хватает, чтобы убедить меня попробовать встать на следующую.
При выполнении этого движения я чувствую жгучую боль, нога начинает непроизвольно дрожать, но как только я встаю, боль исчезает, и преодолеваю остаток волны.
От восторга сердце бешено колотится, но в хорошем смысле этого слова. В конце я спрыгиваю с доски и, поднявшись на воздух, вижу, что Габриэль хлопает мне с ухмылкой, растянувшейся на его лице, он смотрит на меня и кивает.
Несмотря на то что это достижение новичка, вид его впечатлений разжигает огонь под моей задницей, и я гребу обратно к Элиане.
Научить ее, как это делается, — мой ключ к тому, чтобы вернуться в форму, и, возможно, это может помочь мне вытащить ее из моей головы.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ЭЛИАНА
Когда я стою под горячей водой в душе, усталость проникает в мои кости. Я начинаю осторожно массировать свои больные мышцы и стону от приятной боли. Не думала, что наш первый урок серфинга оставит меня такой избитой, но это дает мне ощущение, что я чего-то добилась.
Испуганно вскрикиваю, когда кто-то бьет кулаком в дверь ванной, отчего я едва не падаю в душ. Выключаю воду и выпрыгиваю, обернув полотенце вокруг волос, а затем вокруг тела, прежде чем подойти к двери. Кто бы ни был по ту сторону двери, он снова стучит по ней, и мое сердцебиение учащается.
У меня всегда был иррациональный страх, что кто-то ворвется в мой дом, пока я принимаю душ. Что, если человек по ту сторону двери окажется моим убийцей? Я медленно приоткрываю дверь и заглядываю в щель, чтобы увидеть Гриффина, который стоит, прижав ладони к дверной раме, и с мрачным выражением лица смотрит на меня.
Не так страшно, как если бы в дом ворвался потенциальный серийный убийца, но все равно страшно.
— Привет? — говорю я, в моем голосе звучит растерянность.
Что может быть настолько важным, что он счел нужным прервать мой душ?
— Слушай, я понимаю, что у тебя есть свои потребности, — начинает он, протискиваясь в ванную, — у всех нас они есть.
Я делаю несколько шагов назад.
—
Он закрывает за собой дверь ванной и поднимает одну бровь, прежде чем его взгляд опускается на мое полотенце и прочерчивает дорожку вдоль моего тела.
Ненавижу, что мне это так нравится — видеть, как он теряет рассудок рядом со мной. Я знаю, что его намерения — избавиться от меня, так что я, естественно, должна его ненавидеть, но я не могу отрицать притяжение между нами.
Плотно прижимаю полотенце к телу, хотя мне очень хочется, чтобы оно упало на пол, а его глаза отводятся в сторону, когда он прочищает горло.
— Все эти твои стоны во время душа, разве ты не можешь заниматься этим дерьмом в своей спальне, когда все остальные спят?
Я дважды моргаю.
О боже.
Мое лицо и шея вспыхивают, когда я понимаю, что, по его мнению, я здесь делаю. Мне и раньше приходило в голову поиграть с собой, но я всегда отговаривала себя от этого, в основном потому, что боялась, что будет больно. Но чтобы он думал, что я буду делать это, пока я принимаю душ, причем достаточно громко, чтобы он мог услышать, — это просто ужасно.
— Это не… я просто массировала свои больные мышцы, — шиплю я. — Я не… я не делаю этого!
— Конечно, не делаешь, — с сарказмом говорит он.
Прислоняется к двери и сжимает челюсть, отчего его острые кости еще больше выделяются. Он скрещивает мускулистые руки на груди, изучая меня, и наклоняет голову в сторону, а я чувствую, как мое лицо становится все горячее.
Быть таким привлекательным, как он, должно быть противозаконно, потому что это точно противозаконно — испытывать к нему влечение, особенно учитывая, что мы живем в одном доме и делим стену в спальне.
Его глаза сужаются, заставляя меня ерзать, пока он изучает мое лицо, а затем вскидывает брови, когда понимает, что я не лгу.
— Ты не трогаешь себя? — спрашивает он, недоумевая.
— Нет, — твердо отвечаю я, мое лицо обжигает жар.
— Хм, — он отталкивается от двери и подходит ближе, наклоняясь так, что мы оказываемся на уровне глаз, — я тебе не верю, солнышко.
— Не называй меня так.
Я поджимаю губы.
Он игнорирует меня и продолжает.
— Ты хочешь сказать, что никогда не прикасаешься к себе? Ни капельки, солнышко?
Колеблюсь и думаю, не солгать ли ему. Мне стыдно, что в моем возрасте у меня до сих пор не было секса, не говоря уже о том, чтобы трогать себя, и я думаю, изменит ли это его взгляд на меня. Но я понимаю, что я ему даже не нравлюсь, так что неважно, что он об этом думает.
— Нет, ни капельки.
Он хмурится, прежде чем выпрямиться и задумчиво потереть подбородок.
— Почему нет?
Я пожимаю плечами.
— Я просто никогда этого не делала.
Его глаза сужаются.
— А другие делали?