За пределами разума: Открытие Сондерс-Виксен
Шрифт:
И никаких исключений. Все имеет причину, и мельчайшая деталь является указателем на пути к разгадке.
Перспектива открывается с высоты, и в буквальном смысле тоже. Кабина маленького самолета, когда она становится домом, служит идеальным уютным местом для решения проблем.
Изумление в ее глазах. Если она почтальон, то должна ли удивляться, увидев ждущего ее адресата?
Каб проплыл мимо крохотного
Она могла испугаться, если этого не бывает, рассуждал я. Обычно ее адресаты спят, когда она приносит почту. И если один из тысячи вдруг проснулся и уставился на нее, когда она пришла, то, конечно же, она испугается.
Карандаш в волосах. Будь я на ее месте, зачем мне карандаш в волосах?
А затем, что он мне нужен ежеминутно и все время. Затем, что я пользуюсь им так часто, что нагибаться каждый раз к столу, где он лежит, будет чистой потерей времени.
Хорошо… но для чего карандаш нужен так часто?
В стороне, в полумиле от меня, я заметил тренировочную Чессну. Я качнул крыльями – дескать, вижу тебя, привет.
К моему удивлению, Чессна тоже ответила мне покачиванием. Это давний обычай летчиков, в наши дни мало кто его вспоминает.
Зачем мне так часто нужен карандаш, чтобы я держал его в волосах? Затем, чтобы чертить много линий на бумаге. Чтобы все время чертить.
Потому что я конструктор. Деталей. Для самолетов!
Нет, не может этого быть. Конструкторы карандашами не пользуются. У них есть компьютеры. Они чертят эскизы в отделе компьтерного проектирования, ОКП, пользуясь мышкой и экраном. Если у вас нет ОКП, то никакие вы не конструкторы, вас давно раздавила колесница технического прогресса.
От разогретой земли поднимались все более мощные волны теплого воздуха; время от времени одну из них задевал Каб – следовал толчок, дрожь, снопы брызг в десяти футах от кабины.
А ее волосы, продолжал я размышлять. Собранные в плотный узел и заколотые на затылке. Не для того же она это делала, чтобы выглядеть старомодной. Просто она целиком занята делом, ей недосуг изображать из себя что-то, чем она не является. Вот и вся причина.
Я вспоминал все подробности того мгновения.
Какие еще приметы?
Что я упустил?
Слегка приоткрытый рот – от удивления. Белый, аккуратно застегнутый воротничок; темная серебряная брошь овальной формы у самого горла. И деревянный карандаш, некрашеный, без резинки, остро отточенный. Желтый световой фон цвета дерева, освещенного солнцем.
Больше ничего. Красивые глаза.
Нет, это не была ослепительной белизны кабина в ОКП, я это видел отчетливо. Это было очень похоже на… Почему поглощенный делом серьезный конструктор так часто пользуется карандашом, что вынужден держать его в…
Она пользуется карандашом… потому что… у нее нет компьютера.
Почему это у нее нет компьютера? Всему должна быть причина. Почему этот строгий воротничок, брошь, зачем ей так резко отличаться от других? Почему желтый свет?
В полумиле над землей, в кабине окончательно разленившегося Каба, я сидел неподвижно и прямо, словно изваяние.
У моего конструктора нет компьютера, потому что компьютер еще не изобретен. Она носит старомодные вещи не для того чтобы отличаться от окружающих, а для того чтобы быть как они! Она выглядит как милый сердцу вчерашний день, потому что она из другого времени!
Мой маленький полет разом закончился. Я выключил мотор, сделал переворот и ринулся к земле, как прыгун со скалы.
Мне не терпелось стать на твердую землю и стряхнуть с себя туман нездешнего мира, в который я залетел.
Я должен понять, может ли быть правдой то, что я узнал.
Глава 2
«Вся прелесть в путешествии, а не в его цели». Кто бы это ни сказал – он явно никогда не путешествовал в другое время.
За целую неделю после полета на Кабе я ни на дюйм не приблизился к тому месту, откуда ко мне поступали изображения деталей самолета. Я снова, и не один раз, видел лицо моей милой посланницы.
Твое любопытство, твое желание проникнуть в мой мир – это твоя проблема, как будто говорила она мне. Она не проявляла ни малейшего желания помочь мне в задаче, которую не утвердил ее начальник. По всем приметам, которые я смог собрать за неделю, посвященную хитроумнейшим попыткам извлечь ее оттуда, выходило, что ее не существует.
Конец ознакомительного фрагмента.