За пределом жестокости
Шрифт:
– Это все хорошо, – возразил ему Гуров. – Но у меня есть такое ощущение, что я должен туда сходить. Мы, конечно, представление направим, и Арнольдом Евгеньевичем займутся. Вот только что ему предъявят? Боюсь, от главного он сумеет откреститься.
– А может, он и вообще ни при чем? Может, наговаривают на него?
– Может, и так, – согласился Гуров. – Вот и хочу убедиться лично. Все-таки в этом деле он не посторонний.
Так и получилось, что неофициальное добро от генерала он на этот визит получил. Полковник Крячко ничего не получал, но отправился
На проходной им препятствий не чинили. Вообще, в бюро как-то заметно изменилась обстановка. В воздухе веяло какой-то тревожной неопределенностью. Сотрудники как будто чего-то ждали и, как показалось Гурову, просто бесцельно слонялись по коридорам.
Только секретарша еще сумела продемонстрировать профессиональную хватку, категорически отказавшись пускать Гурова к начальнику.
– У Арнольда Евгеньевича важный посетитель, – заявила она. – И он никого не принимает. И вообще, он закрылся. Видите, дверь заперта? Сидите, ждите!
Крячко, ухмыльнувшись, развалился в кресле. Гуров недовольно прошелся мимо дверей кабинета. Секретарша посмотрела на него с неудовольствием и хотела что-то сказать, но в этот момент щелкнул динамик селектора.
Однако вместо обычного «Леночка, два кофе, пожалуйста!» или «Леночка, вызови главного технолога!» из динамика вдруг раздался какой-то непонятный надсадный рев и хрип, мало похожий на человеческий голос, а затем прозвучало короткое матерное ругательство, и селектор отключился.
Секретарша побледнела как полотно и с ужасом посмотрела на Гурова.
– Ваш начальник там не диких зверей дрессирует? – спросил Крячко, вставая.
Секретарша потеряла дар речи и только смотрела на обоих оперативников круглыми от ужаса глазами. Гуров понял, что в кабинете творится что-то нехорошее.
Он с разбегу ударил в дверь плечом. Крячко присоединился к нему. Они снова навалились на дверь, и она слетела с петель.
Ворвавшись в кабинет, они увидели необыкновенную картину. На первый взгляд в кабинете было пусто. Но из-под стола доносились невнятные хрипы и вопли. Гуров и Крячко подбежали ближе.
С противоположной стороны стола на полу лежал растерзанный Арнольд Евгеньевич, а сверху на нем сидел коренастый озлобленный человек в плаще. Сквозь встрепанные волосы его просвечивала порядочная лысина. Человек был разъярен и красен. Арнольд Евгеньевич тоже был цвета свеклы, потому что противник всерьез душил его, приговаривая:
– Ты, падла, кого хотел замочить? Меня?! Мозгляк недоделанный! Да я тебя двумя пальцами задавлю!
Гуров увидел валяющийся на полу пистолет с глушителем и присвистнул. Кроме пистолета, на полу лежал опрокинутый кейс. Высыпавшиеся из него пачки денег являли собой весьма пикантную картину.
Крячко мгновенно достал свой «ПМ» и направил его на плешивого душителя.
– Руки за голову! – скомандовал он. – Милиция!
Мужик, сидевший на директоре «Миллениума», наконец сообразил, что в кабинете они уже не одни. Он с большой неохотой оторвал руки от горла Арнольда Евгеньевича и встал. Потом наклонился и поднял с пола шляпу.
– Мы еще продолжим разговор! – пообещал он Арнольду Евгеньевичу, делая вид, что слова Крячко его совершенно не касаются. – Позвольте пройти!
– Хорош гусь! – удивился Крячко, которого незнакомец просто захотел отодвинуть со своего пути.
– А ведь мы с тобой знаем этого человека! – вдруг сообразил Гуров. – Это же известный в определенных кругах авторитет, проходящий в базе данных под псевдонимом Гриб. Деятель, помогающий решать самые щекотливые проблемы. Вот так встреча! И при таких странных обстоятельствах!
– Вас не касается, – быстро сказал Гриб, осматриваясь. – У нас частный разговор. Сугубо личное дело. Подтвердите, Арнольд Евгеньевич!
Директор «Миллениума» с трудом сел и бессильно привалился к стене. Лицо его было в ссадинах, на шее багровели следы от пальцев.
– Да, – с натугой произнес он. – Это наше частное, семейное дело. Прошу вас оставить моего друга в покое. Он тут ни при чем.
– Первый раз такое слышу! – воскликнул Крячко. – Так он кто вам – друг или родственник?
– И потом, вы всегда решаете родственные дела с помощью огнестрельного оружия? – холодно поинтересовался Гуров. – Нет, господа, вам придется задержаться и ответить на некоторые вопросы. Здесь налицо покушение на убийство, и я немедленно вызываю следственную бригаду…
Он не успел договорить, как Гриб вдруг сжался, точно атакующий регбист, и боднул Крячко головой в живот. Стас отлетел на три метра назад и едва не потерял равновесие. Гриб устремился к выходу. Гуров бросился за ним.
В дверном проеме возникло испуганное лицо секретарши и тут же исчезло. В «предбаннике», как оказалось, вообще скопилась масса любопытного народу, и, когда Гриб вместе с Гуровым выскочили из кабинета, вся эта толпа разом шарахнулась в коридор, устроив невероятную давку.
Гриб, рыча от ярости и вовсю работая локтями, пытался пробиться к лифту. Гуров нагнал его, ударил ребром ладони по шее, подмял под себя и завернул ему руки за спину.
– Господа! – сказал он, поднимая голову и оглядываясь на перепуганных сотрудников бюро. – Попрошу вас не расходиться. Нам нужны понятые.
– Не зря меня туда тянуло! – довольным тоном объявил Гуров, откидываясь на спинку кресла в кабинете генерала Орлова. – У этих двоих, оказывается, была встреча назначена на сегодня. Арнольд Евгеньевич очень не хотел, чтобы его сотрудник Бекас заговорил. Ему очень не хотелось, чтобы тема похищения производственных секретов из его бюро стала достоянием гласности. Продажей технологий занимался ведь не только Бекас. Он просто попытался увести доход у своего начальника. И Арнольд Евгеньевич решил от него избавиться. Но поскольку сам дотянуться до него не мог – Бекаса похитила конкурирующая банда, – нанял для этого известного киллера и шантажиста по кличке Гриб. А тот, не будь дурак, записал весь их разговор на диктофон.