За Савват. Человек, упавший с неба
Шрифт:
– Все возможные проверки и исследования завершены. Большего одними теоретическими выкладками мы всё-равно не добьёмся, – сообщил на это генерал Гаврош. – А посему, сотрудники из конструкторского бюро при Штабе модернизировали три наличествующих в нашем распоряжении космических корабля в соответствии с имеющимися данными. Мы возвращаем аппараты к оригинальной комплектации: каждый под одного человека. Ложемент в модуле разрабатывается под конкретного оператора, поэтому…нам хочется поскорее снять замеры с тех, кто полетит.
– Благодарю за доверие, – с чувством произнёс Том. – Позвольте вопрос?
– Задавай, – хмыкнул главнокомандующий и посмотрел на Соколова,
– Вам хорошо известно о моих проблемах со слухом, – Том уже привык говорить о потере ушных раковин просто как о факте собственной биографии. – Это дефект, который заранее ставит меня в менее выгодное положение перед остальными участниками проекта. Вертолетная эскадрилья, в которой я служу, использует наушники…в космонавты же попадают кандидаты с безупречными данными. Вы понимаете о чём я?
– Назовём это некоторым отклонением, – вздохнул генерал Гаврош. – В остальном ты идеально нам подходишь, Томас. У тебя отличная академическая подготовка военного училища, опыт ведения боевых действий и выживания. Этого сильно не хватает остальным ребятам. Кроме того, в космосе у тебя также как в вертолёте будет наушник. Поэтому ты будешь абсолютно в тех же условиях, что и все остальные, – генерал сделал паузу. – И вот ещё. Я не хочу, чтобы ты отвечал сразу. У тебя есть неделя на размышление. А сейчас ты свободен.
От генералов Том всё-таки пошёл в душ. Вода полилась теплыми тонкими струйками, снимая мышечное напряжение. В конце-концов, Том добился того, о чём всю жизнь мечтал. Пусть ещё не добился, но теперь уж точно добьется. Его тревожил только один вопрос.
Выйдя вечером из здания Штаба, Том направился к Радану.
В почти полном безветрии над крышами до самых гор разлилось лиловое зарево. Том вспомнил, что кто-то говорил ему, будто зарево в ночном небе – это отсветы пожара на космической станции, над которой утрачен контроль. Он откинул эту мысль, осознавая, что ничего подобного быть не может. Тем не менее образ почему-то закрепился в мозгу. Том потянул носом воздух, словно пытаясь уловить запах гари того самого несуществующего пожара. Улицы Саввата пахли статическим электричеством, смесью озона и пластика. Том прошёл ещё немного вдоль главного проспекта, наблюдая за тем, как в холодной вышине зажигаются одинокие сигнальные огни. Затем сунул руки в карманы кожаной лётной куртки с меховым воротом и золотыми крыльями и свернул в сторону жилого квартала.
С Раданом они всё также жили в одном доме. Брат Милы служил в разведке и часто отсутствовал. На задания он ходил вместе с Жаном, который его спас во время кораблекрушения. Они быстро сработались и стали большими друзьями. Лично Тому в силу некоторых своих особенностей не слишком нравился Жан, но майор прекрасно понимал, что выбор приятелей был личным делом Радана.
Во время отпусков между походами Радан позволял себе расслабиться. Именно Жан приобщил Радана к этой «традиции» разведки. Разведчики вообще выделяли себя из прочих военных в особую «касту». В городе они облюбовал бар «Сирены», где собирались, наводили свои порядки, рассказывали друг другу о «невероятных» передрягах, из которых им удавалось выбраться, отмечали проводы и возвращение таких же агентов. Где-то Том понимал, с чем это было связано. Большую часть времени разведчики проводили в диких землях, где опасность поджидает на каждом шагу, где каждый потенциально хочет тебя убить и где нельзя рассчитывать даже на то, что оружие не подведёт. Когда агенты разведки возвращались в Савват, краски для них затухали, эмоции выгорали, им было скучно и тревожно среди горожан. А потом, они были единственными, кто после прихода в город должен был в обязательном порядке снова его покинуть. Наверное, их собрания и поведение в чём-то были оправданы. Так или иначе брат Милы пропадал если не в походе, то на гуляньях в «Сиренах». Но Тому повезло застать его дома без гостей.
– Привет, заходи, – пригласил Радан, отворив дверь.
Том пересёк прихожую. Справа осталась закрытая дверь к комнату, которая изначально была отведена Миле. Радан жил в большом зале прямо по коридору.
– Что скажешь, майор? Давно вы ко мне не заглядывали все вместе, – брат Милы похлопал Тома по плечу. – Как дела у твоего младшего?
– Скоро закончит учиться, – ответил Том, выбирая, куда бы присесть: на диван было брошено одеяло, у ножки стояла полная окурков пепельница, на столе валялся разряженный планшет и открытый пакет с арахисом. Видимо, хозяин квартиры последнюю ночь провёл тут.
Заметив затруднение Тома, Радан стянул одеяло с дивана и швырнул на кресло:
– Как время летит! А сам как?
– Я именно поэтому и зашёл, – признался Том. Он был рад, что будет избавлен от необходимости задавать вопросы вежливости Радану. Майор и без них видел, как у разведчика дела. – Мне нужен твой совет.
– Мне не показалось? – рассмеялся Радан, и Том решил, что это хороший знак. – Наш умник и моралист решил спросить у меня, как жить?
– Перестань, – Том легонько оттолкнул склонившегося к нему Радана. – Мне предложили место в космической программе и в полёте, но я не знаю, как сказать об этом Миле.
– А в чём проблема? – поднял брови и потянулся к арахису Радан.
– Я обещал, что перестану рисковать и всегда буду рядом с ней…
– Высшие силы, самурай! Разбирайтесь в ваших клятвах верности сами! – поднялся с дивана Радан, вынул из бара пару стаканов и бутылку коньяка. – Предлагаю тост за твоё назначение, – мужчина плеснул жидкость в стаканы и протянул один из них Тому. – Мы с Жаном скоро снова уходим в разведку на другую сторону моря, так что ещё неизвестно, когда появится новая возможность встретиться и отметить твои радужные перспективы…
С Милой Том решил поговорить на следующий день.
В отличие от Стефа Мила испытывала некоторые сложности с обучением. Девушка никак не могла определиться с тем, чем же она всё-таки хочет заниматься. Полтора года она отучилась на факультете биологии, но постепенно забросила это дело. Посещала художественную студию при факультете искусств. А в итоге поступила заново на культурологию, и пока ей нравилось.
Дверь главного корпуса университета Саввата распахнулась, и на широкую каменную лестницу высыпали студенты. В городе было много молодёжи. Высшее образование было общедоступным. Студентам полагались стипендии. Конкурсный отбор для абитуриентов не проводили – на обучение принимали всех желающих. А дальше ориентировались на успеваемость. Не сдавших более трети экзаменов отчисляли. Но это случалось крайне редко.
Мила появилась на площадке перед входом в сопровождении тощего рыжего пацана. Они отошли в сторону, и парень достал из своего рюкзака бумажную книгу со змеёй на обложке.
– Что это там за красавчик?! – краем уха Мила услышала разговор сокурсниц за спиной. – Не иначе как из космических войск. Да ещё и на служебной машине…
Девушка догадалась, о ком идёт речь и тоже повернула голову.
– Интересно, кого он тут ждёт, – сложила губы бантиком сокурсница, заметив интерес Милы, при этом не сводя глаз с «красавчика». – Может подойти пока с ним познакомиться?