За семью замками. Внутри
Шрифт:
Правда скорее снова правила его: потому что он вошел сам.
Раскрыл дверь шире, заставил отступить, закрыл за своей спиной, повернулся, окинул ее взглядом.
Все так же — пряча лицо под капюшоном.
Агата чувствовала собственную дрожь, оцепенение… Не знала, что сейчас нужно делать. Ждала, когда что-то сделает или скажет он. Поздоровается. Улыбнется. К себе притянет… Предложит пиццу заказать… Или сразу потащит в спальню. Она была готова ко всему. Она всего хотела.
Когда-то боялась, что пустить кого-то за свои замки
Потянулся к ее лицу. Агата дернулась, но не увидела даже, а почувствовала предостерегающий взгляд, заставивший остаться на месте. Не мешать.
Позволить отвести волосы, немного повернуть голову, дать осмотреть шрам…
Агата знала, что Костя улыбается… Пережила новое странное чувство… Она не готова была к насмешке. Как бы сама ни шутила, к его насмешке готова не была.
Вот только он, кажется, не насмехался.
Погладил, скользнул пальцем по нижней губе. С нажимом. Так, что в какой-то момент видны стали зубы…
Этот жест показался Агате очень эротичным. Собственническим. Именно то, о чем она мечтала с ним. И следующий тоже.
Когда Костя сдергивает свободной рукой капюшон со своей головы, заставляя девушку за семью замками замереть, жадно впитывая… Насколько он красивый. Взъерошенный. Дерзкий. С усмешкой на губах. С пожаром во взгляде. И насколько опасный…
— Ты пиздец красивая, Замочек.
Он не тратит себя на слова.
Говорит коротко, давит на подбородок, открывая ее рот, не дав улыбнуться, делает шаг, горбясь, прижимаясь своими губами к ее и ныряя языком.
И как-то сразу становится понятно. Начнут они не с пиццы и даже не с разговоров.
Он пришел получить обещанное.
Глава 12
Агата часто размышляла о том, что чувствуют люди, когда целуются.
Иногда очень жалела, что так ни разу и не поцеловалась ни с кем до случившегося в двенадцать. Потом уже не было желания. Ни у нее, ни у тех, кто вроде как ухлестывал. А раньше…
Хотя бы просто знала бы. И скорее всего не жалела бы, потому что это ведь слюняво. В книгах врут на сто процентов. Ничего там не подкашивается. И звезды из глаз лететь не могут чисто потому что у тебя во рту шарит чужой язык.
В фильмах страсть искусно имитируют. Агата была уверена — в жизни все иначе.
Но как — не понимала.
Пока не впустила в свою квартиру Костю, пока не попробовала с ним.
Он не заботился о том, чтобы нежно. Заставил отступать, пока Агата не почувствовала спиной стену, целовал жадно и жарко. Не ждал разрешения, спустил руки с талии вниз по бедрам, дальше накрыл ягодицы, сминая ткань халата и кожу…
Углубил поцелуй, не дав толком охнуть. А ведь Агате очень захотелось.
Потому что у нее тут же затряслось. Все, что может трястись. И колени тоже… Прямо, как пишут.
Мужские руки мяли, его язык и губы были с каждой секундой все настойчивей, Агата же цеплялась за плечи под довольно плотной тканью, чувствовала их твердость… И осознавала, что ее белье становится мокрым.
От поцелуя мужчины, которого она видит впервые. Который даже не поздоровался. Просто…
Пришел. Увидел. Победил.
Костя был лучше, чем она представляла. Казалось, что это невозможно, но он лучше.
Резко оторвался от ее рта, посмотрел на губы, которые Агата при всем желании не успела бы сомкнуть — слишком он ее огорошил своим напором. Поднял взгляд, посмотрел уже в глаза…
Агата знала, что он видит в них — пьяный туман.
Костя усмехнулся, снова приблизился к лицу, уже медленно, уже совсем иначе…
Прижался кончиком носа к «здоровой» щеке, повел немного вверх по скуле…
Позволяя Агате насладиться притворной нежностью этого движения… И другого тоже… Когда пальцы, с силой сжимавшие ягодицы, друг стали их же гладить… И белье тут же стало еще более предательски влажным. Даже стыдно, насколько.
— Привет, Замочек…
От шепота на ухо, когда Костя коснулся губами и пощекотал дыханием мочку, Агату снова затрясло…
Она непроизвольно сжала его плечи сильнее, потянулась губами уже к его щеке — немного колючей, не идеально гладкой, прижалась сначала, потом приоткрыла рот, чтобы легонько прикусить…
Ему понравилось. Он усмехнулся, снова щекоча кожу и волоски, руками же продолжал гладить… Немного… А потом оторвался, отступил.
Глядя на нее откровенно и жадно, потянулся рукой за спину, сдернул толстовку, под которой футболка. Чуть задравшаяся. Агата успела увидеть гладкий, тоже твердый, немного рельефный бок прежде, чем ткань оказалась на месте, а Костя снова приблизился.
— Алкоголь есть в доме? — задал вопрос, берясь за пояс ее халата, потянул за одну из лент, распуская…
Агата следила, не дыша, как он сам разводит полы, скользит взглядом по животу, груди в кружеве, по шее, подбородку, снова губам, поднимает взгляд к глазам, кивает, ожидая ответа…
Он не будет ее хвалить каждую секунду, но понятно ведь — ему все очень нравится.
— Ты пришел выпить? — и ее хиленькая попытка сойти за язву, когда сама только и может думать о том, как бы побыстрее оказаться под посторонним мужчиной, которого видит впервые… И которого абсолютно не боится, но до безумия хочет.
Настолько, что слюны полон рот. Настолько, что хочется исправить оплошность — стянуть футболку и прижаться губами к тому самому боку. И не боку тоже.
— Я пришел тебя трахать, Замочек. Пьяненькой ты быстрее расслабишься. И даже удовольствие получишь. Представляешь?
Это было очень странно, будто магия какая-то… Уже родной для Агаты голос Кости потихоньку «срастался» с его внешностью. Она смотрела на губы и словно с опозданием осознавала, что слова вылетают из них… Но все так совпадало… Так идеально совпадало, что она не могла сдержать улыбку.