За синим горизонтом событий

Пол Фредерик

Мы тоже. Собираясь вместе, наша команда в основном обсуждала, что делать, если База не найдет способа переправить Пищевую фабрику к Земле. Вера уже предложила установить остальные пять двигателей, запустить на полную мощность и проверить, сможет ли фабрика преодолеть их совместное усилие.

Предложения Веры — не приказы, и Ларви говорила от лица всех, когда ответила:

— Если мы включим движки на полную мощность, следующим шагом будет попытка запустить их сверх рассчитанной мощности. А это может запороть двигатели. И тогда мы тут застрянем на веки вечные.

— А что, если нам прикажет это сделать Земля? — ни на кого не глядя, произнес я.

Пейтер ответил раньше всех.

— Будем торговаться, — свирепо проговорил он. — Если они хотят, чтобы мы рисковали дополнительно, пусть увеличивают гонорар.

— Ты будешь торговаться, папа? — удивилась Ларви.

— Конечно. И послушайте, что я скажу. Допустим, у нас ничего не выйдет. Допустим, нам придется возвращаться без этой поганой фабрики. Знаете, что мы сделаем? — Он обвел нас многозначительным взглядом и важно продолжил: — Мы перенесем на корабль все, что сможем унести. Помните, мы нашли небольшие механизмы, которые легко снять? Может, они будут действовать и на Земле. Мы набьем наш корабль до предела, выбросим все, без чего сможем обойтись. Оставим тут большую часть бокового груза, на его место привяжем большие механизмы. И привезем, не знаю сколько, может, на двадцать, а то и на тридцать миллионов артефактов.

— Как молитвенные веера! — воскликнула Джанин, хлопая в ладоши. Их целые горы в той комнате, где Пейтер нашел остатки еды. Там были и другие предметы. Нечто вроде кушетки, покрытой металлической сеткой, какие-то штуковины в форме тюльпанов, похожие на стенные подсвечники. И сотни молитвенных вееров. По моей беглой оценке, при цене в тысячу долларов за штуку, в одном только помещении их не менее чем на полмиллиона долларов. Правда, если нам удастся доставить их продавцам редкостей в Чикаго или Риме. И если мы доживем до возвращения.

И это не считая многих других предметов, которые мы обнаружили на фабрике. И подобными подсчетами я занимался не один.

— Молитвенные веера — мелочевка, — задумчиво проговорила Ларви. — К тому же этого нет в нашем контракте, папа.

— Контракт?! А что с нами сделают, расстреляют? Обманут? После того, как мы отдали восемь лет жизни на этот идиотский полет? Нет. Нам дадут премии.

И чем дольше мы думали, тем привлекательнее становилась наша идея обогатиться за счет артефактов.

Я лег спать, размышляя, какие именно механизмы и как-их-там-еще-назвать можно перенести на корабль, как отобрать среди них самые ценные, и впервые с того момента, как мы установили двигатель, спокойно уснул.

Проснулся я от настойчивого шепота Джанин:

— Папа? Пол? Ларви? Вы меня слышите?

Я сел и огляделся. Выяснилось, что шептала мне в ухо отнюдь не Джанин, а радио. Ларви проснулась рядом со мной, затем торопливо подошел Пейтер. Их приемники тоже действовали.

— Мы слышим тебя, Джанин. Что случилось? — поинтересовался я.

— Заткнись! — послышался торопливый шепот. Она как будто прижимала губы к микрофону. — Не отвечай, только слушай. Тут кто-то есть.

Мы посмотрели друг на друга, и Ларви снова шепотом спросила у сестры:

— Ты где?

— Я сказала заткнитесь! Я на дальней посадочной площадке. Знаете, где это? Где мы нашли жратву. Я искала, что можно еще прихватить с собой, как папа сказал. Только... Ну, я кое-что увидела на полу. Как яблоко, но не совсем. Красновато-коричневое внутри, зеленое снаружи, и пахнет, как... не знаю, как пахнет. Похоже на землянику. И совсем не тысячелетней давности. Свежее. И услышала... минутку.

Мы не смели отвечать, только слушали ее дыхание. Когда она снова заговорила, в ее шепоте появился страх.

— Оно идет. Оно между мной и вами, я в ловушке. Я... я думаю, это хичи, и оно...

Джанин замолчала. Мы услышали, как она удивленно выдохнула и затем громко потребовала:

— Не подходи ближе! Я слышал достаточно.

— Быстрее! — крикнул я и бросился в коридор. Пейтер и Ларви последовали за мной. Мы запрыгали по голубому коридору, добрались до посадочной площадки, остановились и в нерешительности осмотрелись.

Прежде чем мы решили, куда двигаться дальше, снова послышался голос Джанин. Но не шепот и не испуганный крик.

— Он... когда я сказала, он остановился, — недоверчиво произнесла она. — И это не хичи. Похож на обыкновенного человека, только очень неряшливый. Стоит и смотрит на меня. Принюхивается.

— Джанин! — закричал я по радио. — Которая площадка? Где ты?

Пауза. Потом послышался странный, удивленный смешок.

— Идите прямо, — проговорила она изумленным голосом. — Побыстрее. Вы... вы не поверите, что он сейчас делает!

3. Вэн влюблен

Путь к поселению показался Вэну длиннее обычного, потому что его одолевали беспокойные мысли. Ему не хватало общества Мертвецов. Но еще больше ему не хватало того, чего у него никогда не было. Женщины. Вэну казалась фантастичной сама мысль о собственной влюбленности, но очень хотелось, чтобы эта фантазия стала реальностью. Столько книг рассказывало о любви с такой страстью и романтичностью, что он давно возмечтал и с нетерпением дожидался, когда с ним произойдет то же, что и с Ромео и Джульеттой или с Анной Карениной и Вронским.

Когда Вэн подлетел, вид поселения сразу прогнал из его головы все эти пустые фантазии. На доске загорелся сигнал начала стыковки, линии на экране растаяли, и появилось изображение поселения. Но почему-то не такое, как всегда. В одной из посадочных ниш непонятно откуда взялся новый корабль, и к корпусу была прикреплена странная неровная конструкция. Что это могло значить, Вэн не знал.

Когда стыковка завершилась, он высунул голову из люка и осторожно осмотрелся. Вэн напрягал зрение и слух, принюхивался, но ничего, что говорило бы о присутствии пришельцев, так и не обнаружил.