За спичками. Воскресший из мертвых
Шрифт:
— А что этот доктор сказал насчет окончания всего дела? Долго ли еще будет тянуться это приготовление?
Поскольку больной был теперь совершенно спокоен, Пирхонен осмелился сказать ему прямо:
— До утра не дотянешь даже с помощью молока.
Это известие Ионни выслушал равнодушно. Ведь основная забота была снята — лучший его друг Ханкку получил достойную награду, и, значит, все в порядке.
Наконец явился пастор и стал говорить слова утешения. Ионни снова покаялся в гордости и жадности. Обещав ему отпущение
Волнения дня измучили Ионни, и ему захотелось спать. И тут, все больше изнемогая и слабея, он не особенно грустно сказал:
— Кажется, уже наступает смертный покой.
Произнеся эти слова, Ионни закрыл глаза и заснул сладостным сном.
Хозяева бодрствовали, уверенные в том, что Ионни больше не проснется.
Наступило утро. Ионни все еще спал, тихонько похрапывая. Это удивило Пирхонена, и он сказал жене:
— Живучий черт этот босяк! Не свалился с первого удара.
В этот момент в дом Пирхонена ворвался младший брат Хейкки Сипиля, тот самый, который увез бутылку с ядом. Сейчас он приехал объяснить истинное положение вещей. Бегая по комнате и суетясь, он кричал:
— Обошлось!.. Смертельная опасность миновала!.. Больной не выпил ни капли яда… Бутылка с серной кислотой оказалась у меня… Мой брат Хейкки ошибся…
Изумленные хозяева переглянулись.
— Растолкайте его, чтоб он проснулся! — орал Сипиля.
Все принялись будить Ионни. Он проснулся бодрым и с удивлением заметил, что он еще жив. Пирхонен сказал ему:
— Говорят, ты водку выпил, а бутылка с ядом нашлась.
Сначала Ионни не поверил. Потом, выслушав рассказ Сипиля, встал с постели и равнодушно сказал:
— Я так и думал, что это была водка, а не отрава. На вкус же чувствуется.
Все в доме были поражены. Сипиля посочувствовал Ионни:
— Да, порядочный был бы для тебя удар, если б ты умер.
Благочестивая хозяйка сказала:
— Сам господь спас тебя.
Но Ионни сейчас было не до благочестия. Он похлопывал себя по бокам и деловито ходил по комнате, как будто бы до этого ничего не случилось. В первую очередь он пожелал осмотреть купленный гроб. И, внимательно осмотрев его, пришел в сильное негодование.
— Это не товар, а хлам, — сказал он, все сильней раздражаясь. — Тут не доски поставлены, а дранки, которые гнутся, как в корзине. За такой корабль не следовало давать более сорока марок.
Но больше всего его возмутила непомерная длина этого гроба. Досадуя на гробовщика, он сказал:
— Этот леший построил танцевальный зал, а не то, что мне хотелось получить от него. На полметра больше, чем мне надо.
Сердито отодвинув гроб в сторону, Ионни велел позвать гробовщика, чтоб отдать назад ему это длинное корыто хотя бы по сниженной цене.
Однако гробовщик, явившись, категорически отказался совершить новую сделку. Ионни стал сердиться на мастера и свысока крикнул ему:
— Это какого же черта ты соорудил вместо заказанной вещи?!
Оскорбленный мастер буркнул в ответ:
— Ничего, и в такой ладье доедешь до места назначения.
Между ними завязалась настоящая перебранка. Хозяин Пирхонен принялся их мирить, но напрасно. Гробовщик ушел, бормоча:
— Сойдет тебе и такая корзина. Не велик барин.
Положение создалось безвыходное. Приходилось бросить на произвол судьбы вещь, за которую отдано пятьдесят марок. Неожиданно Ионни осенила светлая мысль — продать этот гроб в Тампере.
Окончательно расплатившись с хозяевами и поблагодарив их, Ионни уселся в телегу со своим гробом.
Поехали по направлению к Тампере.
Все недавнее было забыто, и теперь перед Ионни снова сверкали миллионы, богатство и семейное счастье.
Бедняга не подозревал, что впереди ждет его не менее серьезный случай смерти и новое избавление.
Трясясь на крышке гроба, Ионни задумался об истории своей гибели от яда. Теперь все это казалось вздором и чепухой. Однако вспомнились слова Сипиля о большом для него ударе, если б дело закончилось иначе. Обратившись к возчику, Ионни сказал:
— Да, это правда, порядочный был бы для меня удар, если б я умер.
Возчик затянулся, сплюнул и стал собирать свои мысли, чтоб что-нибудь ответить, но пока он готовился к этому, Ионни уже добавил:
— Смерть чертовски большое дело, если к этому ближе подойти.
Возчик, наконец, привел себя в надлежащее состояние для разговора. Снова затянувшись и сплюнув, он сказал:
— Вообще-то, конечно, свободней сидеть тут на крышке, чем залезть во внутрь своей вековечной квартиры.
Жизнерадостность и вера в самого себя с новой силой ожили в Ионни, и он бодро воскликнул:
— Сам черт не убьет меня раньше времени! Коммерции советник предсказал мне, что я не свернусь, пока не добуду миллиона.
Так они ехали, беседуя. По дороге они догнали Яшку Ринни, этого взрослого парня, которому вчера вечером было поручено заказать могилу в Тампере для умирающего Ионни. Не зная Ионни в лицо, Яшка попросился, чтоб его довезли. Он влез в телегу и, взглянув на гроб, сказал:
— Ведь я тоже спешу по одному похоронному делу. Сковырнулся тут один человек, и мне поручили заказать ему могилу.
Ионни равнодушно произнес:
— В таком большом мире всегда кто-нибудь протягивает ноги.
И тут заказчик могилы и тот, кому предназначалась она, стали беседовать о том, о сем. Чтоб поддержать разговор, Яшка Ринни сказал:
— Тот, который сковырнулся у нашего соседа, был лютый злодей. С рюмкой водки покинул землю.
Ионни нравоучительно заметил:
— И в пшенице сорняки вырастают.