За стенами Атерраса
Шрифт:
— А где Шелли? — спросила Рози.
— Идите за мной, — ответил Джесси. — Мы обосновались здесь неподалеку, чтобы не пропустить ваш приезд.
И мы вышли на улицу. Бриста я захватил с собой — Шелли будет рад его видеть. А уж как будет рад Брист!
Шайн и Джесси действительно нашли жилище неподалеку. Это был небольшой двухэтажный уютный домик с резными ставенками и цветником вокруг. А вот дойти до двери я не успел.
— Папа! — Шелли вылетел из дома, сбежал по ступенькам и кинулся ко мне. Я обнял его так крепко, как только мог, не веря своему счастью.
— Здравствуй, родной, — сказал
— Насовсем? — уточнил он.
— Насовсем.
— Ура! Брист! И ты здесь!
Шелли по очереди обнял Розалин, Идена и Бриста. Он старался рассказать нам сразу и обо всем, а я не успевал понять и десятой части его болтовни. Чувствовал только, как становится легче, а призраки прошлого отступают. И очень хотелось верить, что наши невзгоды закончились навсегда.
ЭПИЛОГ
В поместье Лейтон громко тикали большие часы. Старый хозяин поглядывал на них время от времени. Он давно на них не смотрел — с тех пор, как умерла супруга, и время будто остановилось. Но когда Дана рассказала, что видела Идена и сына Стелы, жизнь снова закрутила свое колесо. Старик ждал. Каждый день ждал, что вот-вот откроется дверь, и его мальчик войдет в комнату.
Они не виделись десять лет. Но не было ни минуты, чтобы отец не думал о сыне, запертом где-то в Атеррасе. Там, где погибла его дочь. Как Иден выжил? Как сумел бежать? Нашли его? Не нашли? Смена власти дала надежду, что теперь беглецов не будут преследовать. Хорошо хоть Катрина на днях заходила, рассказывала, что получила письмо от брата. Арман писал, что они обосновались в столице, с Идена сняты все обвинения и он собирается домой. Домой!
Старый Лейтон надеялся только, что успеет повидаться с сыном. И дело было не в возрасте, не в годах, а в сердце — оно уже отчаялось, все чаще болело и, казалось, вот-вот остановится. Но надо держаться!
И старик держался. А часы тикали, тикали… Он так погрузился в свои мысли, что не сразу услышал чужие шаги. Лишь стук в двери, а затем на пороге замер молодой мужчина.
— Здравствуй, папа, — тихо сказал он.
— Иден?
Старый Лейтон поднялся из-за стола, не веря своим глазам. Он насилу узнал! Неужели дождался? Руки задрожали, ноги отказывались повиноваться.
— Иден, мальчик мой, — только и проговорил он, а уже в следующую минуту обнимал слишком повзрослевшего сына. — Это и правда ты?
— Я, — отвечал Иден, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Я, папочка. Все теперь наладится, обещаю.
— Уже наладилось, — его отец смеялся и плакал одновременно. — Ты ведь дома!
— Да, дома. — Иден украдкой вытер глаза.
— Жаль, мать не дождалась…
— Жаль. Но я вернулся. Тебе привет от внука. Арман обещал привезти его в гости в следующем месяце.
— С ума сойти…
И старик снова обнял сына. Теперь в поместье Лейтон снова забурлит жизнь — потому что есть, ради кого жить.
Розалин
— Арман!
Я сходила с ума от страха. Нам предстояло присутствовать на коронации и праздничном балу, и я жутко боялась что-то напутать, не так поклониться, не то сказать.
— Рози, успокойся. — Мой супруг оставался спокойным, будто его ни капли это не заботило. Он уже собрался. Ждали только меня. Шелли — и тот носился по дому наперегонки с Бристом в новеньком костюмчике. Кит пригласил и его, и Мишель чувствовал себя важной персоной. И только я сидела у зеркала в золотистом бальном платье и чувствовала себя ужасно несчастной.
— А если что-то пойдет не так? Если…
— Розалин, все будет хорошо. — Муж легонько поцеловал меня в щеку. Мы тихо повенчались месяц назад в присутствии самых близких людей. А теперь вот коронация!
— Нет, я не создана для королевских приемов!
— Именно для них и создана. Ты прекрасна. Едем?
И Арман увлек меня к двери. Оставалось только повиноваться. Шелли тут же присоединился к нам, а у ворот дома, ставшего для нас временным пристанищем, уже ждал экипаж.
За полтора месяца, прошедших с нашего возвращения, все успело несколько раз перевернуться с ног на голову. Иден сразу после нашей свадьбы уехал к отцу, домой, Джесси восстановился в университете и сдавал экзамены, которые пропустил. Шайн поступил на королевскую службу и тоже собирался учиться. Всем нашлось дело, а мы с Арманом упивались своим счастьем. Иногда ночами я просыпалась и чувствовала, как от страха колотится сердце. Но вспоминала, что Атеррас больше не имеет над нами власти, и засыпала снова. Арман учил меня магии, и моя сила постепенно начинала повиноваться, несмотря на то, что я по-прежнему не считала себя магом.
— Рози, а почему Брист не идет с нами? — спросил Шелли, вертясь у окна.
— Его не пустят в храм на коронацию, — ответила я.
— Но почему? Это нечестно!
— Поверь, Брист и сам не очень хочет там присутствовать.
Арман, вопреки решению, часто бывал во дворце. Кит действительно старался — рассматривал все законы, принятые Дэвлетом. Некоторые отменял, другие редактировал, и Арман помогал в этом процессе. Я склонялась к мысли, что Кит все-таки уговорит моего супруга занять должность при дворе. Но не сейчас. А это время было только наше, и мы упивались счастьем.
— Шелл, не вертись! Помнешь костюм! — Я обняла своего сына, и он послушно сел рядом.
— А коронация — это интересно?
— Это долго и нудно, — улыбнулся Арман. — Но Кит ждет нас, так что надо быть.
Ждал не только Кит. Джесси приехал сразу к храму. Он выглядел донельзя важным и задирал нос — не иначе как сдал последний экзамен.
— Розалин, сестренка, ты восхитительна! — воскликнул он, разглядывая меня.
— Скажешь тоже. — Я отвела взгляд.
— Красивее любой придворной дамы, — шепнул Джесси. — Идем?
Я кивнула. Нас проводили на положенные места, и через четверть часа в храме появился сам Кит. Он был серьезным и сосредоточенным. Настоящий король. За эти дни он свыкся с новой ролью, но я понимала: бремя власти — это тяжело. Впрочем, Кит не жаловался. И даже пару раз заглядывал к нам в гости. Конечно, инкогнито — о нас с Арманом и так слишком много судачили. Еще бы! Единственный тюремщик Атерраса, который смог оставить свой пост, женился на простолюдинке, и они окружены особой милостью короля. Но мне было плевать на сплетни. Главное, что мы вместе. Арман жив и никогда не узнает о ритуале, который провел Иден. А когда придет срок, уйдем мы тоже вместе.