За стеной из диких роз
Шрифт:
— Что-то случилось? — напряжённо спросил он, поглядывая в окно: солнце должно было вот-вот скрыться за горизонтом, прощальные лучи стремительно стекали вниз по стенам и красно-золотыми реками пропадали на востоке.
— Я хотела уточнить, — мягко заговорила девушка, — что мне делать при форс-мажорных обстоятельствах, если Вас не будет рядом? Как мне найти Вас?
— Хороший вопрос, — задумчиво произнёс Клод, — но я не ожидал услышать его от тебя, belle. В последние дни ты стала вернее моей тени.
Аннабелль хотела что-то ответить, но прикусила язык и усмехнулась. Оба уличили друг друга во лжи, но каждый думал (или надеялся), что ошибся, и не решался первым сделать выпад. И теперь оба собирались хитрить, лгать и изворачиваться, извиваясь
— Мне стало любопытно, — уклончиво ответила девушка, чувствуя, что хозяин замка крайне недоволен её ответом, но не может упрекнуть её в чём-либо. Ей с трудом удавалось скрывать довольную улыбку на своём лице. Словно ей предложили сыграть в игру, за которой она наблюдала достаточно давно, чтобы понять и выучить её правила. По её жилам побежало волнение от предвкушения этого отчаянного балансирования между правдой и ложью, десятками ошибок и одним единственно верным, пусть и не всегда правдивым, ответом.
— Я с радостью удовлетворю твоё любопытство, — заговорил он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — Если в этих стенах случается что-либо непредвиденное — прячься и жди меня.
— Я прошла сквозь множество опасностей на своём пути, — покачала головой Аннабелль. — Слишком много, чтобы теперь всего лишь прятаться, — она пытливо взглянула в лицо Клоду, словно пытаясь увидеть его сквозь непроглядную тень.
— Ты хочешь увидеть? — спросил он, поймав её взгляд, опустил руки, давая понять, что не будет мешать ей, и склонил голову.
Веки Аннабелль задрожали от волнения. Она предчувствовала недоброе, но теперь против её победы восстал азарт. Туманная завеса тайны приподнималась, в очередной раз обещая девушке впустить её под свой покров, и никакие увещевания разума не давали ей остановиться и отказаться от столь заманчивого предложения.
Она протянула руку и кончиками пальцев подцепила край плотной ткани капюшона. Анна ещё сомневалась, чувствуя, что стоит остановиться, что Клод чувствует её сомнение и только ждёт, что она пойдёт у него на поводу. Или же наоборот, он уверен, что она не посмеет? Девушка была готова отбросить капюшон назад, подставляя лицо хозяина замка последнему солнечному лучу, как вдруг рука, стянутая чёрной перчаткой, перехватила её запястье и увлекла вглубь, в царствовавшую под капюшоном тьму. Девушка встрепенулась, подобно схваченной змеёй птице, наконец понявшей всю опасность, в которой оказалась. Сердце билось где-то в горле и стук его заглушал все остальные звуки. Клод стоял, не обращая внимания на её метания, без усилий держа тонкую руку на расстоянии сантиметров от своего лица. Анна могла чувствовать его тепло, обжигающее дыхание, волнами накатывавшее на нежную кожу ладони. И что-то ещё, неприятное, горячее на секунду прикоснулось к её руке. Анна встрепенулась и попробовала высвободиться, задрожав от охватившего её беспричинного панического ужаса.
Хватка на запястье девушки исчезла, в то мгновение Аннабелль точно опомнилась и не на шутку перепуганным взглядом посмотрела на хозяина замка, потирая руку, точно та была обожжена. Мужчина скрестил руки на груди и выжидающе смотрел на Анну. Повисла холодная напряжённость. Клод был уверен, что этого будет достаточно, чтобы отбить у Аннабелль всякое желание впредь оказаться рядом с ним. Девушка, казалось, уловила его мысль, и гнев, пробуждённый чужой неблагодарностью, вспыхнул с новой силой.
— До чего же Вы отчаялись! — произнесла она, пускай слова и давались ей с трудом. Действие хозяина замка было сродни объявлению войны. Анна могла в ту же секунду послать его катиться ко всем чертям, но вместо этого решила, что назло и вопреки всему разгадает тайну Клода и поможет хозяину замка независимо от того, нуждается ли он в её помощи или нет.
10
На следующий день Анна отказалась составить компанию хозяину замка. Клод ждал её на улице, предполагая, что они снова отправятся на прогулку. Её отказ он принял с пониманием, почти что равнодушно, и всё же дал девушке около получаса, чтобы передумать. Вчерашний разговор был ещё свеж в памяти у обоих и ближе к полудню молодые люди понимали, что не видеть друг друга хотя бы один день — не такое уж неправильное решение. Имея всего одного собеседника, привередничать было глупо, но вряд ли что-то глобальное могло случиться за те несколько часов, что Клод и Аннабелль отдохнут друг от друга. Во всяком случае, так они думали.
День обещал быть жарким и трудно было думать о чём-то кроме спасительной прохлады леса. Лето уже вступало в свои права, а весна охотно уступала ему, изредка напоминая о себе проливными тёплыми дождями с громом и молнией. Воздух был удивительно сладким от запаха распустившихся цветов, щедро делившихся своей красотой со всем миром, и это было так в новинку, будто Анна впервые в жизни видела лето, всё его ослепляющее и оглушающее разнообразие цветов, звуков и запахов. А может, это и вправду было так? Прошлое лето было пропитано едким дымом горевших домов, а жара была сродни наказанию, от которого не удавалось скрыться даже в самой тёмной чаще. Казалось, будто за этот год Анна забыла, что мир может быть иным: не серым от снега или пепла, а полным красок и ласкавших слух звуков, сродни музыке.
Однако несмотря на все прелести надвигавшегося лета, начавшаяся жара совершенно не давала бездействовать. Она вынуждала вставать и ходить по комнатам, гоняясь даже за самыми слабыми сквозняками. Даже распахнутые настежь окна не могли спасти от палящих лучей солнца. Анна не выдержала и открыла ещё одно окно. Прохладный ветер, точно ждавший этого, ворвался в комнату, вздымая занавески, как паруса. За окном простирался лес, ещё недавно покрытый плотным слоем просевшего снега, теперь он переливался разными оттенками зелёного, вызывая чистый восторг. Анна увидела прогуливавшегося по аллеям Клода. Герцог медленно ходил возле ворот, всем своим видом выказывая стремление как можно скорее оказаться в спасительной тени леса. Летнее солнце было совершенно не по нраву коню, да и хозяин вовсе не отличался бодростью походки. Он прождал Аннабелль больше часа, несмотря на её отказ, и, видимо, не спешил покидать замок. Вместо этого он оценивал, как преобразился сад, ещё пару недель назад казавшийся совершенно заброшенным.
Садовники трудились на славу, не покладая рук. Анна не стеснялась восхищаться их работой и всё жалела, что не успевает пройтись по небольшому парку с аккуратными кустами и деревьями, кроны которых слуги умело превращали в сложные геометрические фигуры. А Клод подгонял садовников, требуя, чтобы они поскорее закончили придавать саду божеский вид. Его взгляд привлекла одна клумба, которую явно обделили вниманием: несколько розовых кустов разрослись до огромных размеров и переплелись шипастыми ветвями так, что сама мысль о том, чтобы разделить их, вызывала ужас. Они выглядели удивительно красиво, даже диковато, окружённые правильными формами и яркими цветами, тёмно-зелёная листва и насыщенные спокойные цвета бутонов успокаивали взгляд после бессчётных ирисов и тюльпанов. Словно на веселую картинку закрался кусочек реальной жизни, придававший нотку светлой грусти напоминанием о том, что всё вокруг — неправда, и только это мрачноватое, величественное пятно отражает мир таким, какой он есть. Отчего становилось грустно? Оттого ли, что разница между сном и реальностью была до боли заметна?
Он смотрел на белые и алые розы, склонившиеся друг к другу в немом диалоге. Они скрывались в тени листвы, а их ветви, переплетаясь, пронзали друг друга шипами, скрепляя их намертво. Клод хмуро усмехнулся и машинально поправил капюшон. Он не сразу заметил открытое окно и любопытный взгляд Аннабелль, обратившей внимание на хозяина замка намного раньше, чем тот почувствовал молчаливое присутствие гостьи рядом. Он помахал ей рукой, излишне дружелюбно, если вспоминать их разговор накануне и час ожидания под палящим солнцем.