За Стеной
Шрифт:
Собеседник поморщился:
– Триста семьдесят пятый, а не Кёрли. Никаких фамилий в системе безопасности.
Но мужчина в комбинезоне не слушал его.
– Ты же сам хвалил его, Ричард. А после травмы он стал ненужным куском мяса? Его ведь ты направил за периметр. По твоему приказу отряд сунулся в болото и нарвался на стаю мутантов, из-за тебя парень стал инвалидом!
–
Двое мужчин были удивительно похожи внешне: светло-русые непослушные волосы – только у военного, сидевшего за столом, они были коротко подстрижены и торчали аккуратной щёткой, а у врача взлохмачены от быстрой ходьбы. Глаза одинакового серо-зелёного цвета, и у обоих горят верой в свою идею. Только вот убеждения у братьев Гринн были совершенно противоположные. Роберт никак не мог смириться с отбором жителей, по правилам которого в городе имели право жить только «правильные».
Ричард Гринн – старший из братьев – представлял вооружённые силы Цитадели, занимая должность главнокомандующего вооружёнными силами города. Он всей душой болел за благополучие города и верил, что только жёсткий отбор позволит сохранить здоровое население и поддерживать жизнеспособность системы.
– А если что-то случится с Ар… – Роберт хотел упомянуть своего племянника, но осёкся и решил не вмешивать ребёнка. – Если со мной что-то случится? Это ведь вполне вероятно: я работаю в госпитале и могу подцепить заразу, принесённую солдатами из-за Стены. Ты и меня спишешь? Назовёшь отработанным материалом и лишним ртом, обременяющим Цитадель?
Ричард закрыл глаза и покачал головой:
– Роб, я ведь и хочу, чтобы ты не подвергал себя лишний раз опасности. Я не хочу, чтобы такая ситуация стала реальной. Тебе нечего делать за Стеной.
– А я хочу оставаться человеком! Кто-то же должен! Так ты не дашь ни транспорта, ни охраны. Так?
– Вот видишь? Ты же и сам понимаешь, что без охраны за Стеной опасно! Так на черта ты туда рвёшься?
– Я должен. Я не могу просто отпустить раненого, с которого едва сняли швы, в дикое застенье. Я должен убедиться, что женщины и лейтенант…
– О чём ты говоришь? О деревенских жителях? Обеспечат уход? В застенье не выживают нормальные люди. А от тех, которые выживают, лучше держаться подальше.
– Я понял, – голос Роберта стал холодным и странно спокойным. – Не вижу смысла продолжать разговор.
С этими словами врач развернулся и вышел из кабинета военного.
С отправкой социальных эмигрантов, как называли изгнанников в официальной документации, в Цитадели никогда не затягивали, старались избавиться от них поскорее. После вынесения вердикта о выселении «неправильным» давали сутки на сборы, а затем выводили за стену.
Брать с собой разрешалось строго ограниченный набор вещей: одежда, средства личной гигиены, продукты питания и лекарства, которые на момент выселения были в наличии в доме эмигранта, ведь как только решение Комитета соответствия регистрировалось в системе контроля, для обречённого жителя блокировался доступ ко всем сервисам. Можно было брать вещи, не подлежащие переработке. В эту категорию относились многие старинные реликвии вроде тканевых игрушек, деревянных безделушек и книг. Бумагой в цитаделях не пользовались, поэтому нужды в макулатуре не было. А вот любые электронные гаджеты и металлические предметы выносить за периметр города было строжайше запрещено.
В этот раз за стену выдворялась группа из четырёх человек: Мириам – молодая девушка, ослепшая на один глаз в результате травмы в сельскохозяйственном секторе, Майкл – тринадцатилетний парень с внезапно проявившимся крупным родимым пятном, признанным опасным отклонением. Вместе с Майклом из Цитадели ушла его мать Оливия. Четвёртым изгнанником был Иан Кёрли, травмами которого укорял брата Роберт. Молодой офицер в стычке со скаргом потерял правую кисть. Кроме того, у парня была сломана пара рёбер и сотрясение мозга на закуску. Он мог идти сам, но с большим трудом и риском потери сознания.
Конец ознакомительного фрагмента.