За тайнами Плутона
Шрифт:
По прибытии в Иркутск я представился своему начальнику. Он сообщил мне, что предстоящей зимой моя работа будет заключаться преимущественно в приведении в порядок имеющихся минералогических коллекций, на лето же намечается экспедиция (...).
Итак, в настоящее время я довольно свободный человек и могу использовать свой досуг на то, чтобы познакомиться с краем и людьми, выяснить светлые и теневые стороны новой родины и выбрать без спешки местечко для создания своего мирного домашнего очага (...).
Нам посчастливилось найти сносную квартиру за 30 рублей в месяц. Дом находится
Библиотека Иркутского горного управления довольно жалка, зато библиотека здешнего отдела Русского географического общества богата и обещает мне приятное времяпровождение (...). Таким образом, я использую длительный зимний плен для усиленной подготовки к летним работам, знакомлюсь с требованиями этих последних и изучаю теоретически свое будущее поле деятельности с тем, чтобы при наступлении весны с ее солнцем и длинными днями знать хорошо, где я нахожусь, а не брести ощупью в своем деле...
В то время как я взялся за перо, чтоб продолжать это письмо, из соседней комнаты послышался милый голос моей жены. Она зовет меня к столу. Через щели плохо сбитой двери столовой проникает сильный запах стерляжьей ухи - признак, что она подана на стол. Я слышу твое неодобрительное восклицание: "Стерляжья уха! Какая роскошь для бедного геолога!" Это не такая уж роскошь, как ты думаешь, дорогая мама. Стерлядь стоит здесь у нас (как скоро я акклиматизировался!) лишь четырнадцать копеек фунт. Значит, я могу ее себе иногда позволять. Второй зов более настойчивый и уже менее мелодичный! Маленькая женщина становится нетерпеливой, еда остывает. Разве уже так поздно? Я вытаскиваю часы. Уже десять минут второго. У вас, на далеком западе - в России, как здесь обычно говорят, - сейчас всего лишь восемь часов утра. Солнце показывается на горизонте, а блестящий кофейник - на вашем столе с завтраком. Нас разделяют шесть тысяч верст! Бесконечное пространство для рукопожатия, кошачий прыжок для мысли..."
Работая в библиотеке отдела, Обручев вскоре убедился, что
статьи, в которых в той или иной степени затрагиваются геологические
вопросы, разбросаны по многочисленным журналам и другим изданиям. Он
решил составить подробную критическую библиографию, чтобы облегчить
будущим исследователям знакомство с геологией Сибири.
"Прочитывая книги и статьи, взятые в библиотеке отдела, я начал
составлять аннотации к ним на отдельных четвертушках бумаги для
позднейшей сортировки по содержанию и районам".
Эта работа была закончена... только через семь десятков лет. Вот
вам еще один пример поразительной настойчивости и трудолюбия
Обручева. Количество статей по геологии Сибири, естественно,
постоянно возрастало. "История геологического исследования Сибири"
была издана (начиная с 1931 года) в пяти томах, причем пятый состоял
из девяти отдельных выпусков, последний из которых появился уже после
смерти Обручева.
Владимир Афанасьевич лично отреферировал всю литературу,
изданную до 1917 года, - 4287 рефератов! И внимательно отредактировал
7600 рефератов, написанных его помощниками по литературе советского
периода!
...Летом 1889 года начались полевые работы.
Вначале - разведка угольных месторождений по реке Оке. (У
подмосковной Оки есть сибирский тезка - приток Ангары.) Потом
обследование небольшого месторождения графита на байкальском острове
Ольхон. Потом осмотр старых копей слюды и ляпис-лазури в районе южной
оконечности Байкала. Кстати сказать, из байкальского лазурита сделаны
колонны иконостаса Исаакиевского собора; камень добывали здесь еще в
начале XIX века, но потом копи были заброшены. Уже осенью Обручев
совершил небольшую поездку в Нилову пустынь для изучения
геологического строения района минерального источника в долине
Иркута.
Все эти работы, выполнявшиеся по распоряжению Горного
управления, не вполне удовлетворяли Обручева. Ему хотелось
основательно заняться изучением геологии района. Но можно понять и
начальника Горного управления - нужды края требовали в первую очередь
разведки полезных ископаемых, необходимых для скорейшего развития
горнодобывающей промышленности края.
Два следующих полевых сезона Владимир Афанасьевич провел в
Ленском золотоносном районе.
ЛЕНСКИЕ ПРИИСКИ
Осень, зиму и весну 1889 - 1890 гг. я провел спокойно в Иркутске, занимаясь составлением отчетов о работах, выполненных летом: о разведке угля на Оке (к которому присоединил перечень всех известных в то время в Иркутской губернии месторождений угля), о поездке через Прибайкальские горы на остров Ольхон, экскурсии на копи слюды и ляпис-лазури у южной оконечности Байкала и осмотре Ниловой пустыни (...).
Весной Л. А. Карпинский предложил мне начать летом геологическое исследование Олекминско-Витимского золотоносного района (теперь называемого Ленским.
– Л. Ш.), который уже в течение нескольких лет занимал первое место в России по годовой добыче россыпного золота. Геологическое строение его (как, впрочем, и других золотоносных районов Сибири) было очень мало известно, и сведения о нем были собраны 25 лет назад горным инженером Таскиным и геологом-географом Кропоткиным. Было интересно проверить эти старые данные, выяснить особенность золотых россыпей, залегавших под большой толщей наносов, вследствие чего в районе применялась добыча песков шахтами, почти неизвестная в других районах Сибири.