За тайнами Плутона
Шрифт:
Передние ноги были значительно короче задних, так что животное двигалось, высоко подняв свой крестец. Когда голова и ноги этого животного скрывались в высокой траве, оно напоминало целый холм, достигавший почти пяти метров в вышину. Массивное туловище его было покрыто панцирем из круглых пластинок, более крупных на спине и боках, мелких на крестце, ногах и брюхе. Туловище оканчивалось не длинным, но толстым хвостом, который служил опорой для задней части тела. От конца морды, представляющего острый клюв, до начала хвоста животное имело около восьми метров"*.
_______________
*
Владимир Афанасьевич несколько преувеличил размеры трицератопсов. По
современным данным их рост достигал 3 метров, а длина - 5 метров.
А вот отнюдь не фантастический пейзаж юрского периода:
"Река окончательно превратилась в озеро с множеством островов, течения почти не было заметно, и все время приходилось работать веслами. Над водой и лесом реяли цветные стрекозы и огромные рогатые жуки, достигавшие тридцати сантиметров в длину; пролетали бабочки, каждое крыло которой могло покрыть руку человека. По временам появлялись странные мелкие и крупные птицы синевато-сероватого цвета, немного напоминавшие цаплю, только с более короткими ногами, длинным хвостом и коротким клювом, в котором можно было различить мелкие зубы.
Одну птицу удалось подстрелить на лету, и Каштанов демонстрировал своим спутникам это странное пернатое, представлявшее переходную форму между ящерами и птицами. Оно имело размеры журавля и было покрыто сине-серыми перьями; его длинный хвост состоял не только из перьев, как у птиц, но также и из многочисленных позвонков, то есть имел строение хвоста пресмыкающихся, а перья росли по обеим сторонам этого хвоста. На крыльях имелось по три длинных пальца с такими же когтями, как и на ногах, так что эта птица могла лазать по деревьям и по скалам, хватаясь за них и передними конечностями. Рассмотрение животного привело Каштанова к выводу, что оно принадлежало к роду архиоптериксов, но отличалось от экземпляров, найденных в верхнеюрских отложениях Европы, значительно большей величиной.
К концу дня берег сделался совсем низменным и на значительных протяжениях представлял болото, заросшее хвощами и папоротниками, над которыми кое-где возвышались группы странных деревьев, приспособленных к существованию в воде. Эти заросли давали приют различным жалящим насекомым, которые с яростью нападали на путешественников при каждой попытке последних причалить к зеленой стене ради коллекционирования, а затем некоторое время преследовали их по воде. Комары длиной в двадцать пять миллиметров, мухи величиной со шмеля, оводы и слепни крупнее четырех сантиметров состязались в этих крылатых атаках на людей, которые вынуждены были позорно отступать и начали уже тревожиться при мысли о близком ночлеге среди полчищ этих мучителей".
Согласитесь - и пейзажи, и доисторические чудовища выписаны с
блеском. А вот герои романа не запоминаются, их образы лишь
схематично намечены.
Правы были критики, упрекавшие автора в том, что он "ярче
воссоздает образы вымерших чудовищ, чем людей", что он "всю яркость
своего пера... израсходовал на плезиозавров и ихтиозавров, не оставив
ничего на долю человека".
И все-таки упреки критиков несправедливы. Главная задача
Обручева - заинтересовать читателя увлекательным рассказом о прошлом
Земли, и он с этой задачей справляется прекрасно. Приключения героев
(пусть и схематичных), которые то и дело вступают в схватки с
доисторическими монстрами, неослабно приковывают читателя к страницам
книги.
"Плутония" пользовалась и пользуется поистине необыкновенным
успехом, она была переведена более чем на два десятка языков и
многократно переиздавалась на русском.
В пятидесятых годах в Издательстве географической литературы
появился чей-то красноречивый шарж: бесконечная череда мамонтов
шествует... к сейфам издательства. Мамонты, как уже догадался
читатель, нагружены мешками с монетами! За шесть лет "Плутония"
переиздавалась в Географгизе пять раз и неизменно мгновенно
раскупалась!
В 1939 году Владимир Афанасьевич писал в журнале "Детская
литература": "Хороший научно-фантастический роман должен
удовлетворять следующим условиям. Он должен быть построен настолько
увлекательно по фабуле и изложению, чтобы читатель не мог от него
оторваться, стремясь поскорее узнать, как развернутся дальше события,
что сделают герои... Роман должен быть правдоподобным. Читатель
должен получить впечатление, что все изложенное в романе если и не
происходило в действительности, то могло бы произойти. Все, что
отзывается чудесным, сверхъестественным, вредит изложению. Читатель
сразу почувствует фальшь, и если не скажет "враки" и не бросит книгу,
то будет читать уже с предубеждением".
Наверное, можно поспорить с этим мнением Обручева - ведь мы
зачастую с удовольствием читаем фантастику, ничуть не веря в
реальность происходящих событий. Вспомните хотя бы "Понедельник
начинается в субботу" братьев Стругацких.
Но нельзя не отметить, что "Плутония" действительно и
увлекательна и правдоподобна.
Правдоподобна настолько, что до самой своей кончины Владимир
Афанасьевич получал десятки и сотни писем, в которых читатели
спрашивали о судьбе коллекций, собранных в Плутонии, и настойчиво
просились в состав новой экспедиции в подземный мир.
Из чего складывается столь убедительное правдоподобие
фантастического романа?
Кажется, ответ должен быть таким - фантастические герои Обручева
живут и действуют в совершенно реальном мире.
"В полдень 2 января 1914 года профессор Каштанов подкатил на
автомобиле к гостинице "Метрополь" и постучал в дверь номера 133,
указанного ему швейцаром".
Все точно, конкретно, узнаваемо.