За тысячи лет до армагеддона

Сопов Валерий

Жуткое похмелье и хмурое небо, а так же неторопливая походка Черного настроили меня на философский лад и я впал в маразм размышлений.

Заканчивался пятый цикл нашего прибывание на Земле 2. Именно такими, трехсотлетними циклами я привык отмечать прожитые эпохи. В конце каждого цикла мы все — троица попаданцев с Земли Изначальной и единственный местный, чудом выживший Атлант — Ахмет, вынуждены были совершать мучительную процедуру полного обновления личности. Процедуру, которая предполагала складирование текущих воспоминаний и эмоций, всего того, что и составляет основу личности, куда-то на внешний носитель. После чего полную очистку памяти и последующую обратную выборочную загрузку воспоминаний.

Непонятно, что при этом служило тем самым фильтром, который напрочь лишил меня знаний об философах эпохи Возрождения — по утверждению Юрки ранее я обожал ставить собеседника в тупик цитатой

из того же Мишеля Монтея или Томмазо Компаннелы- и деталях сохранило в мозгу образ глубоко мною нелюбимой Марго. Вплоть до нюансов кройки ее обычной юбки — карандаша.

Теперь же имена Монтея и Компанеллы мне совершенно ни о чем не говорят, и узнал я о них впервые, исключительно со слов того же Юрки.

Да бог с ними, с философами. Каждая реинкарнация приводит к потери большей части знаний, которые не были использованы в текущем цикле. Так что от Андрея, который попал на Землю 2 около полутора тысяч лет тому назад, считай что и ничего не осталось. Нельзя сказать, что новая личность мне была чем-то неприятна. В конце-то концов, плохо относится к самому себе — это какое-то извращение. Вот только складывается впечатление, что при всех этих трансформациях личности сохраняется неприкосновенным некое ядро, которое и дает оценку новому я. Оценку не эмоциональную, типа нравится-не нравится, а скорее функциональную. И эта оценка заставляет настораживаться. Эта оценка намекает на то, что я со временем утрачиваю свежесть восприятия и впадаю в состояние этакого безразличия, свойственного скорее машинам, нежели людям. Вот смеху то будет, ежели цикле этак на десятом я превращусь в аналог андроида, которому по ночам станут сниться электрические овцы.

Впрочем не будем о плохом. Поскольку есть и хорошие новости. Жека утверждает, что еще немного и он таки найдет способ нас убить. Окончательно и безвозвратно. Чем не повод для радости. Правда прозвучавшее из уст моего приятеля «еще немного» может составлять и сто лет и десяток трехсотлетних циклов. А люди, как говорят на Земле Изначальной, так долго не живут. Так ведь то люди.

Есть и еще одна оптимистическая новость. Попав на Землю 2, тогда еще мы думали что находимся на Земле Изначальной, только в прошлом, мы поставили перед собой задачу форсировать прогресс, так чтобы пройти двенадцати тысячелетний период в десять тысяч лет. Вот эту задачу нам точно выполнить удастся. Причем со значительным опережением графика. О чем говорить, ежели за полторы тысячи лет по местному летосчислению мы от первобытно общинного строя, с его каменными орудиями труда, каменными же наконечниками у копий и охотой на мамонтов, добрались до эпохи раннего феодализма. Характеризующийся наличием баронов и графов, а так же прочей аристократией, вплоть до Королей и Императоров, отягощенной распущенностью нравов и неумеренным алкоголизмом масс, особенно в среде маргинальных слоев общества. Последнее меня особенно возмущало. Поскольку после вчерашней пьянки и сопутствующего ей мордобоя, отчаянно трещала голова и я в который раз зарекся пить с карточными шулерами на спор — кто кого перепьет. Тем более, что я был один, а их пятеро. Правда последнее положительно отразилось на моем бюджете, поскольку кошельки своих оппонентов я конфисковал по праву победителя в поединке. Что позволило мне не только рассчитаться с хозяйкой гостиницы, но и оплатить счет, выставленный конюхом за содержание Черного. А тот жрет овса как не в себя. К тому же сломал денник, пытаясь ночью проникнуть к красотке Алхакетинке, белой масти, случайно оказавшейся поблизости.

— Нет я конечно понимаю, — попытался урезонить я Черного, — Шуры-муры. Любовь морковка. Но надо же и о последствиях думать. А ежели жеребята появятся. И хорошо, если мастью в отца или мать. Ну а не приведи черт, станут пятнистые. Как далматинцы. Белые в черных пятнах.

Черный возмущенно подо мной фыркнул, демонстративно отнеся мои претензии к разряду гнусных инсинуаций. Типа, ты на себя лучше посмотри. Сам пьяница и распутник. И туда же. Корчит из себя зерцало добропорядочности.

Я, после некоторого осмысления афронда со стороны собственного коня, был вынужден согласится с его доводами. И предложил заключить временный нейтралитет. Во всяком случае до того момента, когда мы попадем в замок моего старого друга — Графа Сугана. А такими темпами нам еще часа два плестись по старой грунтовке, рассчитывая, что погода над нами сжалится и мелкий назойливый дождик не перерастет в полноценные хляби небесные.

Я же снова в своих мыслях вернулся от частного к общему. Передо мной во всю ее монструозную высь встала проблема. Пришло время для очередной реинкарнации. Образ Вечного Жида, пускающего изо рта слюни и столетиями слоняющегося среди людей, пугая тех своими

завываниями и безумным взглядом, оставался тем надежным жупелом, который и сподвигал всех нас-попаданцев на эту не слишком — то приятную процедуру. Альтернатива выглядела удручающе. Или периодическая мозговая клизма, или Вечный Жид в аутентичном исполнении. За это время каждый из нас разработал и опробовал свою методику реинкарнации. Юрка начал с глиняных табличек, куда тщательно заносил малейшие детали из своей памяти. Сейчас это целая библиотека состоящая из тысяч томов рукописных книг, выполненных на самом настоящем пергаменте тщательно оберегаемых в его тайном логове Отца Гор. Причем я не поручусь, что часть материала, используемого для выделки пергамента, не представляет из себя человеческую кожу. Ахмет и того проще, разработал этакий краткий справочник из основных событий, предыдущего периода, в которых принимал непосредственное участие, густо дополненного вставками рецептов по изготовлению своего любимого пойла, а так же описанием ближайших друзей, куда входили Я, Жека и Юрка. Возникшие при таком подходе изъяны в памяти бывший Атланд предпочитал заполнять историями преимущественно литературного характера, черпаемыми из источников сомнительного художественного достоинства. Неудивительно, что одно время он на полном серьезе утверждал в, что в предыдущей жизни его звали Одиссеем и он здорово стреляет из лука. Как в этот мир попала легенда войне за Трою, не слишком понятно. Возможно, что именно я в свой цвет цветочно-конфетный период и рассказал ее Любаве.

Свои наработки были и у Жеки. Оказалось, что наш друг обладает неким поэтическим даром, что позволило ему создать набор саг и поэм, которые охотно заучивали дамы из его ближайшего окружения. А таких в гареме у Жеки насчитывалось не один десяток. С тем чтобы впоследствии вернуть все это поэтическое богатства своему повелителю. Для меня всегда оставалось тайной, как Жеке удавалось сохранять свою власть над многочисленными подданными, в том числе и гаремом, в то время, когда сам он находился в полубессознательным состоянии. С Юркой понятно. Фанатики Отца Гор неукоснительно выполняли все заветы своего Гуру. Ахмет в период реинкарнации просто перебирался под Юркино крыло. А вот как Жека обеспечивал лояльность своего окружения для меня всегда оставалась тайной.

Сам же я в подобных случаях находил себе преданного ученика и изображал впавшего в маразм отшельника. Правда свою первую реинкарнацию провел с помощью Любавы. После чего закаялся иметь дело с женщинами. Особенно с такими, которые в тебе души не чают.

О своей первой девушке в этом мире я не слышал уже два цикла. Последние новости — это то, что она где-то на востоке таки создала Империю амазонок и пошла войной на весь мир. Правда добиться славы Чингисхане ей так и не удалось. Просто растворилась во времени и пространстве вместе со своими амазонками, оставив после себя разве что мифы и легенды. Я потом, во время путешествия по Восточной Сибири, несколько раз встречал выбитые на скалах изображения, символизирующие ее Империю. Герб, можно сказать. Смилодон на фоне Черного Замка. Причем сделано все с невероятным художественным вкусом и тщательностью. Самого Черного Замка уже давно не существует, а вот эти наскальные рисунки возможно проживут еще не одно тысячелетии.

И Блинка жаль. Он бы пригодился сейчас за компанию. А что саблезубый тигр и черный жеребец — мутант переросток. Интересно, они бы подружились, или попытались бы убить друг друга. Скорее второе. Причем я не уверен, что поставил бы на Блинка в этой борьбе на не на жизнь, а на смерть. Пусть смилодон в бытность свою и охотился на мамонтов и для него какой-то конь, так, на один укус, зато Черный необычайно умен. В отличии от того же Блинка. Который особым умом никогда не блистал.

А вот Любава всегда умом отличалась. Особенно после того как я ей перекачал всю свою память с Земли Изначальной.

Спрашивается, и почему дуре в Черном Замке не сиделось. Впрочем и от самого Черного Замка остались одни только руины, поросшие травой.

Просто удивительно. Ну никак не могло такое грандиозное сооружение разрушиться за тысячу лет. Та же Пирамида Хеопса на Земле Изначальной стояла без малого четыре с половиной тысячи лет. И ничего. Почти как новенькая. Разве что декоративное покрытие на верхушке кто-то содрал. А ведь мой Черный Замок посолиднее будет.

Я давно уже заметил, что события на Земле 2 проистекают в каком-то ускоренном формате. То что на Земле Изначальной занимало несколько тысячелетий, втискивается здесь в сотни лет. Раньше думал, что речь идет только о социально-экономических преобразованиях. К тому же предполагал, что фактором, ускоряющим прогресс, являемся мы — погруженцы. Похоже таки нет. И печальная судьба моего Черного Замка тому свидетельство.