За вдохновением...: Роман. Мавраи и кит: Повести
Шрифт:
Джонг с шумом, вздохнув, рванул свой пулеметатель.
— В чем дело? — зарокотал в наушниках, вставленных в уши, голос Нери.
Он сглотнул.
— Все в порядке, — сам не зная почему, ответил Джонг. — Спускай ниже.
Пловец чуть приблизился. Его мышцы были напряжены, рот открыт, словно он собирался кусаться; но глубоко посаженные глаза не мигали. Джонг посмотрел на него в упор. Так они стали спускаться вместе.
Он меня не боится, подумал Джонг, или не показывает страха, хотя на суше видел, что мы можем делать.
Он
— Я на дне. Ослабь еще чуть-чуть. Ой!
Кровь полилась из его головы, словно по ней ударили топором. Он закачался, поддерживаемый только водой. По его телу прокатились громы и шторма, и в голове раздался трубный звук рожка.
— Джонг, — бесконечно далеко позвал Нери. — Что-то случилось, я это знаю, ответь, ради Кита.
Пловец тоже коснулся ногами дна. Он стоял с трезубцем на изготовку против того, что было Монсом Райнартом.
Джонг вскинул ружье.
— Я могу нашпиговать тебя металлом, — услышал он собственный стон.
— Я могу разрезать на куски, как ты… ты…
Пловца всего передернуло (разве голос доносился до него?), но он не сдвинулся с места. Он медленно направил трезубец на солнце, которое было отсюда не видно. Одним движением перевернув его, воткнул в песок и отвернулся, так и оставив.
Джонг сразу все понял. Он простоял как вкопанный, казалось, лет сто.
До его слуха донеслись слова Регора.
— Пересаживайся на мое место, я пойду за ним.
— У меня все в порядке, — выдавил Джонг. — Я нашел Монса.
Он собрал, что мог. Это было немного.
— Поднимите меня.
Когда его подняли и он пересек воздушный затвор, он почувствовал бремя своей ноши. Уронив мешок и трезубец, он опустился около них на корточки. С его костюма стекала вода.
Дверь захлопнулась. Регор отключил ручки управления и присоединился к ним. Когда Нери открывал мешок, Джонг снял шлем.
Оттуда выкатилась, с перестуком ударилась об пол, голова Монса. Нери издал сдавленный крик.
Регор отшатнулся.
— Они его съели, — скрипуче произнес он. — Порезали на куски на еду. Правда?
Собрав волю в кулак, он подошел к иллюминатору и выглянул.
— Я видел, как один из них выплывал на поверхность, незадолго до того, как ты стал подниматься, — сказал он сквозь зубы. — По его щекам катился пот — или это были слезы? Мы его можем настичь. У лодки есть орудийная башня.
— Нет, — Джонг попытался подняться, но у него не было сил.
В радио зажужжало. Регор подбежал к креслу пилота, рывком сел и поспешно включил передатчик. Нери сжал губы, поднял голову Монса и убрал ее в мешок.
— Эх, Моне, Моне… Но они нам еще заплатят, — сказал он.
Голос капитана Ил марая перекрыл шум.
— Мы только что получили сигнал с катера наблюдения. Он еще не вернулся на станцию, но увеличивающий экран уже засек стаю пловцов… нет, несколько различных стай, огромных, наверное, по тысяче особей… они направляются на берег, туда, где находитесь. При такой скорости они будут там дня через два.
Регор удивленно покачал головой.
— Откуда они узнали?
— Они не узнавали, — пробормотал Джонг.
Нери стремительно поднялся движением тигра.
— Это именно то, что
— Ни в коем случае, — крикнул Джонг. Он тоже нашел силы встать. В его руке белел трезубец. — Он мне его подарил.
— Что? — Регор оглянулся. Нери застыл на месте. На катере воцарилась тишина.
— Там, внизу, — пояснил Джонг, — Увидев меня, он проводил меня до дна. Понял, что я делаю. И дал мне это. Свое оружие…
— С какой стати?
— Предложение мира. Что бы это еще могло значить?
Нери сплюнул на палубу.
— Мир с этими погаными каннибалами?
Джонг расправил плечи. Скафандр, который больше его не защищал, казался теперь нестерпимой тяжестью.
— А если бы ты был обезьяной, ты бы не был каннибалом?
Нери непристойно выругался, но Регор жестом заставил его замолчать.
— Да, речь идет о другом виде. Согласно науке, ты прав. Но эти убийцы обладают разумом. Нельзя есть другое разумное существо.
— Так однако делали. И люди — тоже, — возразил Джонг. — Чаще это делалось в знак уважения или любви, чтобы поглотить часть живительной силы другого человека. И в любом случае, откуда им было знать, кто мы такие? Когда он увидел, что я пришел забирать нашего мертвого, он отдал мне свое оружие. Как еще он мог выразить свое сожаление и признать, что мы братья? Может быть, он буквально признал этот факт — после некоторого размышления? Но я не думаю, чтобы у них была столь древняя традиция. С него хватит, что он согласился, что мы такие же, как они, потому что тоже заботимся о своих мертвецах.
— На что это ты намекаешь? — выпалил Нери.
— Да, что это у вас там за дискуссия? — вмешался Илмарай по радио.
— Подожди, — Регор вцепился в подлокотник своего кресла. У него пересекся голос. — Уж не хочешь ли ты сказать, что…
— Именно, да, — настаивал Джонг. — А кем еще они могут быть? Как могли такие большие млекопитающие с головным мозгом и руками появиться на нескольких островах? Как какие-то аборигены уничтожили бы колонию, вооруженную атомным оружием? Мне приходило в голову восстание рабов, но оно тоже маловероятно. Зачем бы им понадобилось держать столько рабов, если у них были кибернетические машины? Нет, пловцы — это колонисты. Это не может быть никак иначе.
— Не может? — усомнился Нери.
Илмарай сказал в свой микрофон.
— Вполне возможно. Если я не ошибаюсь. Homo Sapiens развился из неандертальцев за период порядка десяти — двадцати тысяч лет. При малой численности населения на дегенерацию могло уйти гораздо меньше времени.
— А кто говорит о дегенерации? — перебил Джонг.
Нери указал на голову с открытыми глазами, лежащую на палубе.
— Она.
— Это был несчастный случай. Уверяю вас, недоразумение, — сказал Джонг. — Мы сами его вызвали, когда так обрушились на эту планету. Произошла не дегенерация, а адаптация. Поскольку колония стала все более зависеть от моря, они мутировали, те, кто лучше всего приспосабливался к окружающей среде, имели больше детей. В статичной цивилизации не могли заметить, что происходит, пока не стало слишком поздно. Потому что новые люди обрели свободу на всей планете. Будущее оказалось за ними.