За воротами времени. По спирали движение
Шрифт:
Девушка облегченно улыбнулась и весело защебетала
– Я думаю, что смогу вас удивить. Дома у меня неплохо получалось песочное печенье с вареньем и орехами. Я постараюсь вас не разочаровать.
Элой, опершись локтями о стол, скрестил пальцы рук и положил на них подбородок. Он несколько секунд внимательно наблюдал за девушкой, и та под его тяжелым пронизывающим насквозь взглядом покраснела и опустила глаза.
Мужчина поднялся и наклонившись в полупоклоне поцеловал девушке руку. Она зарделась и пролепетала
– Спасибо. – Это прозвучало как-то наивно, не к месту, и девушка еще больше смутилась
Маг взмахнул полой плаща и исчез., оставив после себя воздушную воронку. Девушка ничуть не удивилась этому факту, она уже начала привыкать к его внезапным
Весь остаток дня Элой пребывал в какой-то прострации. На полном автоматизме он просматривал бумаги, даже не вникая в их суть. Перекладывал с места на место магические предметы. Зачем-то взял телетайпер и вызвал к себе мелоя. Когда тот появился на пороге, маг отчитал его за пыль, скопившуюся на его каминной полке. Испуганный и притихший, мелой поклялся, что немедленно исправит эту оплошность. Он тихо выскользнул из кабинета и чуть не плача бросился искать подходящую метелку для пыли. Дело в том, что за все то время, что Элой Абасси занимал этот кабинет, он не только ни разу сам не прибрал полку, но и строго на строго запретил кому бы то ни было к ней приближаться. Там он хранил самые дорогие для него магические атрибуты и предметы. Здесь под толстым слоем пыли лежал его дневник, где он записывал все мысли, пришедшие ему в голову за день. Но с тех пор, как им было объявлено о расформировании Дейзихербора, ни одной здравой мысли не зародилось в его голове. Слишком все было зыбко и неопределенно. И неудивительно, что за несколько недель большая толстая тетрадь для записей тоже покрылась пылью. Здесь же стояли несколько свечей разного размера и цвета. Это не были магические свечи как таковые, хотя и служили для магических действий. Элой зажигал их по настроению, когда нужно было подумать над какой-нибудь задачей. Он выбирал соответствующий цвет, садился в свое любимое большое кожаное кресло у окна, закрывал глаза и начинал размышлять.
Со стороны могло показаться, что маг просто спит, уронив голову на грудь. Но на самом деле в его голове в это время созревали самые гениальные планы. Если его посещали мрачные мысли – свеча загоралась черная. Если же идеи касались добрых намерений, свечи были белые, желтые или даже оранжевые. Элой говорил, что потрескивание свечи помогало ему сосредоточиться. Потому к этим свечам он относился с почтением и не подпускал к ним никого, считая, что чужая энергия разрушит таинство мыслительной деятельности.
Здесь были свечи почти новые, а были и такие, которые догорели почти до конца. Каждой свече соответствовало новое дело, план или открытие. Причём, чем старше была свеча, тем более завершённее дело.
Вот эта желтая свеча от которой остался маленький огарок – это уже почти законченное дело по искусственному выращиванию и эволюционированию караев, а вот та, темно синяя – это его давнее. еще не законченное дело о возвращении Элиз… Далее стояло фото самой Элиз – молодой женщины, в салатовом легком платьице. Но сейчас Элою не хотелось думать о ней. Его взгляд пробежал по другим предметам на полке и на мгновение застыл.
Ему пришла в голову одна идея и он пытался ее обдумать. Как-то Алена упоминала о том, что всегда хотела иметь собаку, но ей так и не удалось осуществить свою мечту. Собак в городе не было, а вот карай – огромный паук из его вольера вполне бы подошел на эту роль. Он много лет работал над проблемой одомашлевения пауков и весьма в этом преуспел.
Раз за разом он скрещивал лучшие экземпляры и использовал зелья ускорения процесса эволюции вида. Он почти добился их совершенства и мог гордиться своим детищем. Его «деток» приобретали и бора для своих домов и именитые маги для своих детей. Он подарит Алене своего лучшего карая – послушного, исполнительного и верного. Это то, что нужно. Отличный выбор. Завтра утром он наведается в зеленую долину и преподнесет карая Алене.
Наверное, она будет в восторге. Паук очень неприхотлив в еде и в уходе. Зато услужлив, весел и игрив. Мысли его прервал вернувшийся с метелкой для пыли и ведерком со святой водой, мелой.
Раздражение хозяина
Он открыл стол и достал большой ароматный мятный пряник, мелой их безумно любил, и протянул хмурому и пристыженному служке со словами
– Ничего не надо, ты можешь идти.
Получив подарок, мелой тут же забыл свои обиды и страхи, и пританцовывая, и напевая, выскочил из кабинета, забыв на каминной полке свою метелку. Его шаги еще долго были слышны в пустом коридоре. А его голосок звенел как колокольчик, напевавший какую-то одному ему известную песенку. Для него в эту минуту Элой Абасси был самым лучшим и добрым хозяином. Мелой уже забыл, что еще несколько минут назад с испугу готов был пожелать этому злобному магу провалиться сквозь землю, к самому Элобусу – владыке подземного мира и повелителю смерти.
Элой же вернулся мыслями к Алене. Ему очень хотелось попробовать печенье, которым собиралась угостить его девушка. Он давно не ел простой человеческой пищи, тем более приготовленной специально для него. Он никак не мог дождаться вечера и когда наконец часы пробили 6 раз, он, как и прежде появился в гостиной Алены в туже минуту.
Материализовавшись в гостиной, он на несколько минут застыл с раскрытым ртом.
Девушка пыталась палкой, веником и туфлей одновременно отбить у Бестиона печенье из большого блюда, что стояло на столе рядом с ним. Цветок пытался ухватить печенье всеми своими цветками, которых было не менее десятка. Только девушка пробовала отобрать одно печенье, как остальные цветки хватали с тарелки другие, пахнущие ванилью и джемом затейливые кругляши, еще и еще. Когда в очередной раз порция печенья исчезла в бутоне наглого цветка, девушка схватилась за исчезавший во рту хищника кончик последнего печенья. Цветок обжора – веткой ударил ее по руке. Она попыталась вырвать из его цепких веток таз, но и из этого ничего не вышло. Бестион намертво вцепился в него всеми своими листьями. Один бутон впился в палец Алены своими иголками – шипами. Она запустила в цветок кастрюлей, что стояла на расстоянии вытянутой руки, потом начала кидать в нахала всем, что попадалось под руку.
Элой опомнился. Он еле сдерживал смех, но истерика девушки, растрепанной и раскрасневшейся, напугала его. Он быстро сжал пальцы руки в кулак и тут же рывком распрямил ладонь в сторону цветка. Тот затрясся мелкой дрожью и застыл, листья его поникли и потускнели.
Несколько последних крошек, упали из его зева на скатерть. Девушка с рыданиями бросилась на грудь Элоя. Он крепко прижал ее к себе и гладил по голове как маленького обиженного ребенка, приговаривая.
– Все хорошо, все хорошо. ничего страшного не произошло. Я сейчас же унесу этого проглота и выброшу его на помойку. Только успокойся.
Но девушка продолжала рыдать.
– Эта тварь ударила меня по руке, и несколько раз пребольно укусила.
Элой еще крепче прижал девушку к себе
– Сейчас все пройдет. Успокойся.
Он взял ее руку, там, где виднелись следы цветочных зубов и несколько капель крови запеклись на коже. Легко подул на ранки и прошептал
– У вороны заболи у сороки заболи, а у Алены все заживи.
Действительно, через несколько секунд боль прошла, а от ссадин и царапин не осталось и следа.
Девушка шмыгнула носом. Элой нежно вытер ей слезы.
Оба улыбнулись.
Алена помнила эту читалочку из раннего детства, когда она, еще совсем кроха, только что делавшая первые шажки падала, разбивая нос и коленки. Или уже немного подросшая, дралась с соседскими мальчишками, отнявшими у нее честно добытые ранетки в соседнем парке, или обжигалась, да мало ли чего происходит с любопытным и озорным ребенком… Мамина мать, бабушка Альбина, частенько шептала над ушибленным местом такую читалочку малышке, и она успокаивалась и бежала играть, совсем забыв о болячке. Значит и в жизни бора бывают магические моменты. Боль то действительно проходила. А может это маги помогают бора, подкидывая им такие рецептики, – мелькнула запоздалая мысль, но тут же Алена вернулась в реальность