За жизнь

Рыжая Анна

— Однако, — скривился Максим, — Не узнаю тебя, братик.

— Ольга спасла мне жизнь, чтоб ты знал.

Лекс не стал говорить, что предшествовало этому спасению. Если бы брат узнал, что это из-за Ольги Лекс попал в зубы к зверю, как минимум не понял бы его. Лекс рассказал только, что для Живого Альянса он мертв, а значит, никто не станет его искать. Макс тоже не рискнул возвращаться на базу. Он сбежал в ночь последней ночевки с группой. Они проболтали еще около получаса, но темы Валькирии больше не касались.

В2- глава 3 Нашел и потеряла

Тяня

так сильно ждала возвращения братьев, что совсем забыла, какой сегодня день. Суббота, а в субботу она уходила к Джи-джи, чтобы в воскресенье быть на месте их встречи в Соловьиной роще. Но именно сегодня вернулся Лекс, и она так увлеклась происходящим, что забыла про все на свете. Опомнилась девчонка только на следующий день, когда уже никак не смогла бы успеть на встречу. Таня расстроилась, ей так хотелось рассказать подруге о возвращении братьев. Хоть бы Джи-джи не обиделась на нее. В конце концов, у нее уважительная причина. И вообще, две недели назад они отлично отпраздновали Танино шестнадцатилетие. Таня считала себя совсем взрослой и чувствовала за четырнадцатилетнюю Женьку некую ответственность. Хорошо, что она быстро оправилась от нападения вампира. Женька подарила ей свой кулончик, маленькое серебряное сердечко с кусочком бирюзы по середине. Таня носила его не снимая, и, каждый раз глядя на кулон, ей вспоминалась лучезарная улыбка и озорные прищуренные глаза Жени.

Лекс проснулся от легких прикосновений. Кто-то нежно гладил его по щеке. Лексу снилась Ольга. Как он обнимает ее, как они ласкают друг друга, лежа в просторной белой постели. Он снова ощущал запах ее кожи, волос. Им снова было хорошо. Но кто-то настойчиво будил его, вновь и вновь касаясь пальцами его лица, играя прядками волос. Еще не отойдя ото сна, Лекс поймал ласкающую его руку и прижал ее к губам. Он почувствовал, как кто-то склоняется над ним, обнимает и целует его в губы. Лекс приоткрыл глаза. Это не ее запах! Он приподнялся. Перед ним сидела Ясира. Она смотрела на него как похотливая кошка и хитро улыбалась. Лекс был разочарован.

— Ты чего тут делаешь? — процедил он, — Кто тебя сюда пустил?

— А ты не рад? — девушка состроила жалобную гримасу.

— Я спрашиваю, кто тебя пустил? — зарычал он.

Настроение было испорчено. Лекс спрыгнул с кровати и начал быстро одеваться. Девушка тихо подошла сзади и обвила руками его шею. Лекс повернулся к ней.

— Слушай, давай-ка уже поговорим, — Лекс одарил вампиршу таким взглядом, что она нахмурилась, — Начнем с того, что я тебя не помню.

На лице вампирши отпечатался шок.

— Как это?

— Ну так, — усмехнулся он, — Откуда ты приехала и зачем?

— Я из Абу-Даби, я — Ясира, мы познакомились, когда твой отец приглашал нас в гости.

— Так нам тогда лет по семнадцать было, — вспомнил Лекс, — припоминаю…

— Ну вот видишь, — Ясира снова попыталась обнять Лекса, но на этот раз он пресек эту попытку.

— Ты не закончила. Зачем ты здесь? Если налаживать деловые отношения, то методы у тебя оригинальные.

— Глупый, — вампирша игриво закусила губу, — Я приехала к тебе. У вас тут так запущено, явно не достает женской руки.

— У нас много женщин… — Лекс догадывался, куда клонит эта восточная кукла.

— Значит, у них нет вкуса, — надула губки она, — Дай мне неделю, и я приведу эти трущобы в порядок.

— Так, стоп! — либо он чего-то не понимает, либо много пропустил, — Не надо тут ничего трогать.

— Как скажешь, хабиби, — она снова повила у него на шее.

— Какое, на хрен, хабиби? — отошел он.

— Лекс, милый, не злись. Я лишь хотела, чтобы нам было уютно…

— Кому нам? Ясира, никаких нас нет.

— Как нет? — опешила девушка, — А зачем я тащилась сюда за тысячи километров?

— Не знаю, — усмехнулся он.

Ясира нервно закружила по комнате. Она металась из угла в угол, как загнанный зверь. Внезапно она снова улыбнулась.

— Но ведь тогда, когда мы гостили у вас, нам с тобой было хорошо… Ты был моим первым мужчиной. Мы должны пожениться…

Лекс понял, что арабка не шутит, она едва сдерживалась, чтоб не заплакать. Он знал, что будь он сам арабом, пришлось бы жениться. Но тут эти традиции не прокатят. Он не насиловал ее, она сама полезла к нему тогда. Что хотела, то и получила, но жениться, нет уж, избавьте.

— С какой стати? — Лекс удивленно поднял брови, — Насколько я помню, я тебя не насиловал. Ты уехала в свои Эмираты, а теперь спустя десять лет приходишь и начинаешь командовать в моем доме, говоришь про какую-то свадьбу.

— Как про какую…?

— У меня есть любимая девушка.

Ясира нахмурилась. Она как чуяла, что проблемы с этим красавчиком будут. Но она не вернется домой с позором. Мать не простит ей такого дерзкого ослушания. Теперь либо выходить замуж, либо позор, а она скорее предпочтет смерть, чем быть отвергнутой.

Ясира снова мило улыбнулась.

— Я же лучше твоей девушки, — она скинула легкий халатик на пол. Под халатиком ничего не было. Лекс напрягся. Ясира действительно была очень красива и соблазнительна. Он никогда не видел более совершенного тела. Красавица нежно обвила его шею руками и поцеловала. Как же он хотел ее… А Ольга? Но это же просто секс… Но и Ольга не просто очередная его любовница. Лекс колебался, а Ясира уже расстегивала его рубашку. Внезапно в дверь постучали. Лекс вздрогнул, а Ясира тихо зашипела.

— Кто там? — громко спросил он.

— Хозяин, снова проблемы, — донеслось из-за двери.

— Оденься и выйди, чтоб тебя никто не видел, — пробормотал Лекс и пулей вылетел из комнаты.

Вампирша хитро улыбалась. Так просто он от нее не отделается. А не захочет по-хорошему, будет по-плохому. Стоит лишь устранить конкурентку, узнать бы, кто она.

Лекс торопливо вошел в зал собрания. В этом просторном светлом помещении собрались почти все вампиры его клана, не больше, не меньше, триста пар напряженных глаз в ожидании смотрели на него. Лекс прошел через центр зала и занял свое место в кресле на некотором возвышении над полом. Остальные вампиры опустились на стулья тут же, как только он сел. Лекс нервно барабанил пальцами по подлокотнику. В зал вошел Максим. Он остановился перед Лексом и, скривив лицо, процедил: