За Золотым мостом
Шрифт:
– Мы приехали, – недовольно буркнул он.
Я нахмурилась. Усиливающаяся пульсация в ушах отдавалась головной болью.
– Куда?
– Без понятия. – Адам не пытался скрыть своего плохого настроения. На его левой половине лица красовался темный синяк. – На постоялом дворе где-то в горах. Полчаса назад мы пересекли границу с Италией.
Ага. Это было не совсем то, что я ожидала, но, по крайней мере, общественное место. Таким образом, шансы угодить в западню снизились до некритичного уровня.
– Здесь мы якобы получим ответы на наши вопросы. – Жду не дождусь, – пробормотал
Я кивнула. Мой брат был прав. Пока мы не знали наверняка, кто на самом деле на нашей стороне, мы не должны были рисковать.
Я разбудила остальных и вытолкала их из фургона, который, как оказалось, стоял на стоянке грузовиков. Рядом со всеми огромными грузовиками наш трейлер показался мне почти крошечным. Воздух был чистым и ледяным. Огромные горные хребты окружали гостиницу и исчезали в низко висящей облачной пелене.
Ноар ожидал нас с невозмутимым видом и скрещенными руками. Засохшая кровь исчезла. Видимо, он умылся. Под плащом на нем была свежая светлая рубашка, а еще на шее красовался темный шарф, который придавал ему скрытный вид хипстера. Наши взгляды встретились лишь на мгновение, прежде чем он снова принялся исследовать окрестности. На секунду у меня возникло впечатление, будто ему было неприятно то, что он сделал со мной. Почему? Я чувствовала себя немного потерянной, и при одной только мысли о родителях у меня на глазах выступали слезы, но это все было лучше, чем та холодная пустота вместо чувств.
Адам запер фургон. Ключ он незаметно сунул в карман. Хорошо, что у нас была машина для побега, в случае если вдруг что-то пошло бы не так. Затем мы последовали за Ноаром в один из ресторанов, примыкающих к бензоколонке. Он выглядел как альпийский трактирчик, но, судя по названию, был китайским: «К красному лотосу». Даже внутри заведение отдавало чем-то слегка шизофреническим. Как будто кто-то завалил хижину азиатскими декорациями. Пахло карри и благовониями. Несколько огоньков и красных лампочек придавали окружению гнетущую атмосферу. Изобилием гостей заведение не могло похвастать, тем не менее Ноар шагал мимо всех пустых столов, пока мы не попали в некое подобие приватной зоны. Несколько ширм защищали от соседних столиков и обеспечивали видимость уединения. За ним находился большой круглый стол, за которым сидел пожилой мужчина. Ему так не хотелось вписываться в эту третьесортную забегаловку с его шикарным костюмом и светской мужской харизмой. Он не выказал никакого удивления перед появлением шайки молодых людей, которая мешала ему пить красное вино. Было ясно, что он сидел здесь не случайно.
Мы достигли цели нашего побега.
Ноар обошел стол и слегка наклонился, чтобы прошептать что-то на ухо мужчине. Он не сводил с нас настороженных серых глаз. Я бы сказала, что ему было немного за пятьдесят. Серебристые пряди пробивались сквозь его темные волосы на висках и выглядели не просто аккуратно причесанными, нет, они выглядели словно нарисованные кистью художника. То же самое касалось и его бороды, которая в точности повторяла очертания его челюсти. Я бы не удивилась, окажись он директором банка или сверхбогатым шейхом. Ни одна деталь нашего состояния не ускользнула от него, и я начала чувствовать себя все более неуютно.
Закончив свой доклад, Ноар отошел в тенистый угол и прислонился там к стене.
– Рад вас всех видеть в добром здравии, – сказал человек за столом приятным голосом, который привык быть услышанным. Элегантно поставив свой бокал, он использовал салфетку, чтобы вытереть уголки рта.
– Кто вы? – робко спросил Адам. Он сделал шаг вперед, тем самым давая понять, что будет нашим представителем.
Мужчина сделал вид, что не заметил грубый тон моего брата и одарил его широкой улыбкой:
– Извините, пожалуйста, что не представился сразу. Я Лазар-Валь-Этор, – он поднялся и приветствовал нас с поклоном. – Вы, должно быть, совершенно сбиты с толку и голодны. Садитесь, пожалуйста. Надеюсь, вы не возражаете, что я позволил себе заказать вам что-нибудь поесть.
Мы не знали, как нам поступить. Вокруг нас уже суетились три официантки в китайских атласных платьях. Они толпились возле наших мест и поставили в центр стола бесчисленные дымящиеся тарелки и миски. Пахло неожиданно вкусно. Мой желудок урчал, и я вопросительно посмотрела на Адама. Я не думала, что Ноар и этот Лазар преследовали цель отравить нас. Они определенно не нуждались в этом. Кроме того, мы должны были поесть, чтобы набраться сил.
Тем не менее я оставила решение за братом. Остальные мои братья и сестры поступили так же, даже Мо. Никто из нас не хотел подрывать авторитет Адама. Когда тот небольшим кивком дал свое согласие, всеобщее облегчение все же было заметно. Мы принялись за еду и наполнили свои тарелки.
Лазар наблюдал за этим с доброжелательной улыбкой. Сам он ничего не ел.
– Ноар рассказал мне, что произошло. Вам очень повезло.
– Наши родители мертвы. Вряд ли это можно назвать везением – пробубнил Адам.
На мгновение мне показалось, что на лице Лазара я увидела порицание, но вдруг он схватился за грудь в извиняющемся жесте.
– Я понимаю ваше горе. При других обстоятельствах я хотел бы дать вам больше времени, прежде чем столкнуть вас с истиной. Однако этого времени у нас нет.
Я опустила обратно в тарелку яичный ролл, который только что собиралась откусить. Подняв голову, я встретилась взглядом с темно-серыми глазами Лазара. Несмотря на морщинки от улыбки, в нем чувствовалась такая твердость, что у меня мурашки побежали по коже. Этот человек был опасен. Возможно, даже опаснее, чем Ноар.
Слова Лазара приглушенно отзывались в помещении. Некоторое время слышался только шум из кухни ресторана.
– Конечно, вам трудно мне довериться, – дружелюбно сказал Лазар. – Даже если никто из вас не решается мне возразить. Возможно, вас уже не раз одолевали сомнения…
Как и следовало ожидать, мои братья и сестры отреагировали на это утверждение враждебным молчанием. Таким образом наши родители подавали нам пример и прививали его нам. Но Лазар не принадлежал к числу людей, которых можно было просто игнорировать. К тому же на этот раз все обстояло иначе. Условия изменились. И, хотя все это было мне противно, я вдруг почувствовала, что узел лжи, наконец будет распутан.