Однажды стало мне безумно одиноко,И я на кухню к себе муху запустил.Она – к столу. И съела хлеба крошку.Я тут же ложку мёда предложил.Она была голодная, худая.Набросилась на яства, словно волк…И вскоре муха выросла большая,Как вертолёт летя под потолок.Отъевшись и набравшись сил немалых,Она жужжала нежно по утрам.А по ночам в постели со мной спала,Подвинув своей сотней килограмм.Однажды как-то раз, придя с работы,Я мухи своей милой не нашел.И загрустил, понурился чего-то.На сердце стало так нехорошо.И вдруг (о, радость!) муха возвернулась,Влетев в широкое раскрытое окно.Она мне нежно томно улыбнулась:«Я на помойке кушала г@вно».
Любовный треугольник
Влюбившись
как-то раз в одну красотку,Я голову от счастья потерял.Целуя всю, включая и колготки,Я с нежностью любимую ласкал.Ей это нравилось. «Ты самый-самый лучший!».Таков в постели был её вердикт.Но я засомневался почему-то.И вдруг узнал: у ней – ещё мужик!Причем, они вдвоём живут давненько.Она ему стирает, вяжет, шьёт,Готовит чебуреки и вареники…Как в масле сыр живёт тот обормот!«Послушай, дорогая! Я ревную,Страдаю, мучаюсь… А ты – живешь с другим».«А я озвучу мысль совсем простую:Мы с кем хотим, с тем дружим или спим».«Мне дюже за себя сейчас обидно.Ему – бифштекс, рагу и пирожок…».«Но я люблю – его! И это очевидно.С тобой же только тр@хаюсь, дружок!».
Капитализм
В России поселился страшный зверь.Под стильным пиджаком он весь в шерсти.В желудке копошится мерзкий червь.Глазища алчные, клыки и челюсти.С ухмылкой мумии ведёт он разговор,В уме считая, сколько с вас содрать.Он спекулянт, грабитель, хитрый вор.Он купит и продаст родную мать.Одной рукой он хапает и рвёт,Другой – поводит нить марионеток.Он иногда подачки раздаёт,Пред телекамерами гладя малолеток.По сути – гад, по виду – прохиндей,А по делам – подонок и мерзавец.Он манекенов лепит из людейИ души развращает их, поганец.Принес с собой он бедность и порок,Сам в золотом ныряя унитазе.Бандит, иуда, врун, дерьма кусокОн по стране, как вошь, нахально лазит.Ему плевать на судьбы миллионов.Коррупции он папа и собрат.Рублей и долларов банкнотов миллионыКарманы полны и из задницы торчат.Он называет себя гордо Демократом.Ведет войну за нефть, богатство, власть.Он лучший друг рвачам и бюрократам.Загадил всё окрест. Резвится всласть.Он ненавидит равенство и братство,Высокие стремленья, гордый дух…Ему милей наркотики и бл@дство.Он кровь сосет народа, как паук.Так кто же он, сей грозный зверь ужасный?Ему как в горле кость – социализм.Кто хищно-жадно разорвал весь мир на части?Капитализм,Капитализм,Капитализм.
Воскрешение Лазаря
(дружеская пародия на стих Никиты Брагина «Лазарь»)
Колыхнулся молчальник в чугунном венце,Заглотив через зубы песок,И огнем полыхнул. Ерихонской трубеПомерещился где-то восток.Раскрошились каменья (он статуей был)И меж ребер пошла благодать.Кем услышано было: «ну, встань и иди» —Не могу параллельно понять.Тут звезда простирнула средь ночи лучиИ роса в паутине блестит (ночью – блестит?!).Но дорога на запад дорожной свечиОсвещением ярко горит!
А хочешь
А хочешь, мы всё бросим и уедем?Рванем на море, в горы и тайгу.На яхте поплывем вдали от брега.Иль покорим Эльбруса крутизну.А хочешь, с рюкзаками за спиноюСреди красот лесных простор СаянПройдем вдвоём нехоженой тропою.А можем покорить весь океан…А хочешь, полетим в аэроплане,Воздушный шар под небо вознесем.Откроем даль. В неведомые страныМы запах приключений принесём.А хочешь, покатаемся на танке,Завалимся на нём к своим друзьям.Или взломаем сейф в швейцарском банке,Потом соря деньгами там и сям…А хочешь… Ну, скажи – чего ты хочешь!Зачем в глазах твоих печально и темно?«Я думаю, ты можешь, но не хочешь.Ведь я тебя хочу уже давно!».
Дорога притворилась небом.Цикады запели о жизни.Гулко звучит шагов эхо.Лягушка на лапках прыгает.Звонкий плеск воды в реке.Прохожий закурил сигарету.Подбородок и губы в полумраке.У асфальта по запаху горечи нету.Льёт дождь. Черное многоточие птиц.Ливень красит черным заборы.Гроза дождем сшивает небо и землю, как нить,Струи прыгают, как лягушки-уморы.Гроза стихла и ушла на восток.Иду домой по пустынной улице.Фонарь пёсиком кусает ночи бок.Купол тишины раскинулся блюдцем.Сердце затрепетало в ночи, предчувствуя.По-детски в ночи звёзды чисто запели.Сонмы смыслов в ночи замерцали, не мудрствуя.Перед красотой ночи все слова прибалдели.Попрятались вглубь уголки сознания.Вселенная в любви не мнительность.Свет смыслов устыдился великолепия.Язык в ночи потерял убедительность.Дом бытия есть Любовь. Любовь и только.Луна желтыми руками тянет на себя покрывало.Любовь – наш Дом. Звёзд-то сколько!Тишина с ногами ночью укрывается одеялом.Вот мой домик. Скрипит калитка.С шумом падают яблоки прочь.Абрикосы пахнут. Ползет улитка.Тихо. Недурственно. Август. Ночь.
Бизнес-леди в авиакатастрофе
(пародия)
Средь роскоши, ролс-ройсов, лимузинов,В густой толпе охранников-верзилОна шагала гордо и счастливо.Ла-Манш у ней автограф попросил!Казалось, что глаза её пылали.Пилот забылся в суетном бреду.И аж вспотел над ним иллюминатор.И – самолет с небес упал ко дну…Она смотрела в небо голубое,Пилот её упрямо целовал…И море билось пенною волною,И самолёт, как уточка, нырял.
Моцарт и Сальери
(дружеская пародия на стишок в прозе «Мой Сальери» Инны Стариковой)
Я – Моцарт. Он – Сальери.И эти роли я нам сам распределил.И движусь я к своей, заветной важной цели.А он – к своей. И тоже – через жизнь.В нем – лишь тщеславие и зависть.Ядом брызжет его слюна на сточенных клыках.И я вгоняю пули: выстрел, выстрел!Мне серебра не жалко!Видит Бог – бездарен он!Огонь! Пах! пах! Ба-бах!!!..Но он живуч, могуч.С таким не сладишь,Пока осиной не проткнешь егойный горб.И гроб – поджечь его! Спалить!Сальера может Моцарт своим же ядом опоить!И дом его разрушить, рассмеявшись!..В калейдоскопе межусобных войнПогибли оба.И вечностьУхмыльнулась им вослед…
Прозрачный ясный день
Прозрачный ясный день, немножечко весенний,Слегка еще чуть-чуть холодный от зимы,Пришел не торопясь, не вызвав потрясений,Но отступила ночь, не стало больше тьмы.Хвала ему, хвала! Теперь волшебным светомПронизан каждый дом, пейзаж и человек.Обычный новый день, чуть солнышком согретый,Вселяет радость жизни, хотя и не навек.Он к вечеру уйдет в пространство привидений,Растаяв синевой средь сумерек вдали,Оставив грустный след прошедших треволненийВ душе у всех людей, у жителей земли.Но будет новый день. Не для меня. Но будетИз света и теней серебряный узор.Немножечко тепла. Чуть-чуть вздохну всей грудью,Слегка согреюсь вновь и – заглушу мотор.
Самоэпитафия
Представьте: я стану серьёзным,Лежащим спокойно в гробу,Покрытый рыданием слёзным,С морщиною скорби во лбу.Всю жизнь неустанно трудился,Потел и корпел, аки раб.Богам никогда не молился.А жил, хоть не евнух, средь баб.Такой неподвижно-суровыйЯ вас перестану смешить.А день будет снова и снова…Ох, как же мне хочется жить!Но нет: закопают, зароют,Засыплют сырою землей.И черви сто дырок пророютВ мозоли моей трудовой.Из мрамора или гранитаНакрытый холодной плитойЯ стану, как царь, знаменитый,Великий, огромный, святой.Но, слыша занудные речиИ глупых словес перезвон,Расправлю я руки и плечиИ выйду куда-нибудь вон.И, весело брякнув гитарой,Шутя, улыбнусь, как всегда…Не быть мне серьезным и старым!И мертвым не быть никогда!