Забавы Пилата
Шрифт:
Автоматные очереди СОБРа крошили бетонные блоки, оставляя отколотые щербины.
Нарым побежал в одиночку. Он выскочил из укрытия и, неумело пригибаясь, короткой перебежкой рванул к соседней горе бетонных плит. От них Нарыма отделяли лишь десять метров по прямой…
Автомат спецназовца выровнял прицел и выплюнул в бандита тугую струю огня. Под свинцом запузырилась разодранная в клочья одежда. Бурые брызги взлетели вверх и медленно оседали на серые плиты, окрашивая их в красный горошек.
Палец бойца не торопился отпускать изогнутый восточным кинжалом спусковой крючок, пока не превратил бандита в кровавое
– Не возьмете, суки! Не возьмете! – безумно орал Болт, досчитывая последние патроны. От принятой перед боем «дозы» глаза бандита сверкали страшными пустыми стекляшками. Отсчитав шесть выстрелов, Болт отпрянул от бойницы и привалился к стене.
Последний патрон он оставил себе.
Сунув ствол в рот, бандит улыбнулся в диком восторге и спустил курок, ожидая темноты.
Курок ударил по ударнику. Ударник врезался в капсюль, оставив небольшое углубление. Раздался сухой щелчок, но выстрела не последовало.
Старые патроны часто дают непредвиденные осечки.
В ужасе Болт снова оттянул курок и снова нажал на спуск…
Новый сухой щелчок не прервал его жизнь, а лишь вызвал секундное удивление. Болт бросил пистолет и забился в бессильной истерике. Он не хотел попадать в руки милиции. Болт знал, что менты будут ему мстить, ломая ребра за убитых товарищей… Но в СОБРе никогда не держали «белых воротничков» и интеллигентов-хлюпиков. Ребята, жестоко подавляющие тюремные бунты, не разбирая, кто прав, кто виноват, не склонны к компромиссам. Они очерствели, потому что этого требовали их работа и свое представление о справедливости.
Здоровенный боец, оказавшийся рядом с Болтом первым, не стал кричать ему банальное: «Руки вверх!» Он направил маслянистый раструб автомата на оскалившегося в злобной усмешке Болта и просто потянул вороненый, отполированный указательным пальцем стальной язычок.
Короткая очередь взорвала Болта, будто стараясь развалить его на молекулы и атомы. Вырванные пулями куски одежды и человеческой плоти вместе с пустыми гильзами покрыли землю. Прокуратура потом учтет, что бандит был вооружен, а в стволе его пистолета имелся патрон, и признает правомерность применения собровцем оружия. Иначе и быть не могло.
Тем временем бригадир с Сычом и Кирсаном, гонимые охотниками на красные флажки, пытались выйти из окружения. Вдруг сзади раздались близкие выстрелы. Отработанная реакция позволила Ротану вовремя пригнуться и приготовить оружие. То же сделали и его «быки». Заметив погоню, все трое упали на пузо и открыли огонь по вырвавшемуся вперед оперу. Вдруг Сыч вскрикнул. Отпрянул и заматерился. Щеку перечеркнула широкая бурая лента.
– Посмотри, что с ним! – приказал Ротан. Положив оружие на упор, он удерживал мента огнем.
Быстро подбежав к подельнику и осмотрев рану, Кирсан обрадованно крикнул:
– Херня! Кусок кожи содрало! К маме не ходи – еще поживет!
Ротан трижды выстрелил в сторону мента, стараясь попасть в грудь. Грохот заполнил пространство, забиваясь в уши. Оперативник ударился о стену. Его голос сорвался на хрип, тело напряглось и дернулось, словно в припадке. На губах выступила розовая пена.
Бандитам он больше не мешал.
По известной им тропе бригадир с уцелевшими «быками» забрался в глубину бывшего таможенного терминала. Ротан не раз назначал тут мирные встречи и напряженные «стрелки», потому что хорошо знал местность и умело этим пользовался. Свернув в узкий проход между двумя заборами, бандиты добежали до пролома в бетонной плите и нырнули в него. Не прячась, они прошли по загаженной территории умирающего автокомбината и выскочили в проезд, где их дожидался загодя поставленный «Мерседес» с транзитными номерами.
Торопливо попрыгав в машину, бандиты сорвались с места. По дороге они протерли бывшее в употреблении оружие и неохотно сбросили «паленые» улики в придорожные кусты.
На город опустились прохладные сумерки. Карась отпустил «мотор» и, едва машина скрылась из виду, перешел дорогу. Быстрой походкой он направился к назначенному месту. Парень шел вдоль пустыря с ржавыми остовами догнивающих машин и обдумывал, как бы поярче представить Ротану остросюжетную историю с нападением киллеров и его отважного ухода от погони… Вдруг Карась словно споткнулся о невидимую проволоку и замедлил шаг. К собственному ужасу, он увидел, что около стоянки, куда ему надлежало пригнать пятый «Мерседес», полно машин. Но это были машины милиции. А облаченные в бронежилеты и пугающие маски спецназовцы запихивали в них задержанных пацанов.
Кажется, среди них мелькнуло и чье-то знакомое лицо… Далеко —невидно.
– Ты куда, парень? – строгим голосом окрикнул Карася милиционер, выросший, будто гриб из-под земли. – Туда нельзя!
У Карася все опустилось. До мурашек. Неужели и его сейчас закуют в наручники и посадят в ту же зарешеченную машину? А там по этапу: ту-у… ту-у, осваивать бескрайние просторы родины.
– Чего там? – выдавил он, с трудом изображая равнодушное спокойствие и краем глаза осматривая вооружение сержанта. Из оружия у него, похоже, только дубинка да баллончик «черемухи». Спецназовцы далеко и не смотрят сюда. Дружно кого-то пинают ногами. Если напасть первым, то вполне можно мента «замесить» и сделать ноги…
– Бандитов каких-то ловят, – простодушно ответил сержант, не подозревая, какая гигантская работа, ломка привычного сознания происходит в мозгу у этого парня. Сзади раздались будоражащие кровь вопли «Скорой помощи». Поднимая пыль, «Газель» с красным крестом пролетела мимо Карася и притормозила рядом с автобусом СОБРа.
Неторопливо и деловито санитары начали укладывать в машину черные пластиковые мешки с телами покойников.
«Все! Капец, – со страхом подумал Карась и задрожал, как в лихорадке. – Менты наших перемочили…»
Он дрожал от того, что вместе с ними должен был находиться и он.
Не уловив волн страха и агрессии, исходивших от Карася, сержант посоветовал ему:
– Иди, иди отсюда! Не мешайся под ногами! Карась поспешил прислушаться к совету и убраться…
Через сорок минут, вымотанный и напуганный, Карась добрался до дома, опустился в холодное кресло и поежился. Потом достал из холодильника бутылку «Московской» и наполнил бокал наполовину. Понюхав напиток, по привычке определяя, не из дешевого ли контрабандного спирта, размешанного в грязной ванне, он изготовлен, Карась одним махом осушил посуду. Горло обожгло, и тепло опустилось до самого живота. Закусив огурцом, парень налил себе еще.