Забавы Пилата
Шрифт:
Он все слышал. Как били стекло, как вытаскивали водителя. Мурена знает, что его посланника арестовали, и теперь никакие ухищрения не заставят его поверить в то, что Мотыль не под наблюдением ФСБ.
Это провал операции.
Задержанных доставили в Лефортово.
– Послушай, начальник, кто-нибудь мне может внятно объяснить, что происходит и во что еще я вляпался! – потеряв всякое терпение, возмущенно спрашивал всех Сухарик. – Я что, по ошибке Родину американцам продал или, может, ту магнитолу, что я толкнул, украли из машины шпиона, а в ней пароль? Меня уже несколько раз чуть
В комнату для допросов вошел полковник. Несмотря на трудный день, он был, как всегда, подтянут и вежлив.
– Безусловно, имеете, Александр Викторович, – с отеческой интонацией произнес Каледин. – Только называйте меня, пожалуйста, Михаил Юрьевич, а не начальник. Все-таки мы не на зоне.
– А-а, это вы. Из военной прокуратуры. Договорились, – согласился задержанный. Ему было неудобно и одновременно приятно, что полковник называет его по имени-отчеству. Не то что в ментовке! – Здравствуйте.
– Мы разыскиваем некоего Пилата – особо опасного преступника, который убивает людей направо и налево. У тебя была возможность убедиться в этом лично. Помнишь, с какой легкостью он уложил двух братков и твоего приятеля Карася?
– Карася?! Когда? – встрепенулся парень. Он и не подозревал, что Карася убили.
– Около гаражей, – напомнил Каледин. – Карась выскочил из «Мерседеса» бандитов, а пули получил с двух сторон.
– Бли-и-ин! – с чувством провыл Сухарик, догадавшись о причине расправы. Конечно, разбитый «Мерседес»! Карася убили на его глазах. – А я его не узнал. Думал, парень какой-то бежит…
– До этого его сильно избили, вот и не узнал.
– Я просто в шоке! – схватился за голову парень.
– Между прочим, та женщина, что настойчиво добивалась встречи с тобой…
– Из трудоустройства? – подавленно уточнил Сухарик.
– Вот-вот, – подтвердил Каледин. – Это тоже Пилат, тот самый преступник. Просто с помощью компьютера он изменил свой голос, чтобы выманить тебя для беседы.
– Ни хрена себе! – прошептал ошеломленный парень. – Я думал, что такие фишки бывают только в кино. Но я не понимаю, при чем тут я? Почему вы следите за мной? Какого черта вам всем от меня надо?
– Успокойся, – перешел на доверительный тон полковник. – От тебя нам ничего не надо. Скорее мы нужны тебе.
Железная рука опустилась на его плечо. Сквозь летнюю футболку Сухарик ощутил тепло тяжелой ладони.
– Мы знали, что Пилат будет искать контакта с тобой. Такая встреча могла закончиться плохо. Ты сам это видел. Мы не только ждали его, но и прикрывали тебя. Баркас, с которым ты познакомился в камере, был его подельником и через тебя хотел передать послание жене о местонахождении краденых вещей…
Каледин не мог сказать Сухарику правду – о чем, собственно, идет речь. Да это и не требовалось. Сам факт кражи «секретов» засекретили с не меньшей тщательностью. Это и понятно, ведь утечка подобной информации могла принести не меньший вред, чем кража. Полковник тщательно дозировал выдаваемую Мотылю информацию, чтобы тот нечаянно не нанес вреда себе или делу.
– Женщину Пилат убил, потому что она не знала, где находится тайник, – спокойным голосом говорил Каледин, будто перед ним сидел равный с ним человек. Никакой грубости, нажима или давления. Парня это приятно удивило.
– Ну, хорошо, – подал голос Сухарик. – А я-то зачем ему нужен, если я ничего об этом не знаю?
– Боюсь, Саша, что убедить в этом Пилата тебе будет очень трудно, – разочаровал его полковник. – Преступник уверен, что ты носитель информации.
– Но теперь же он убедился, что я у вас под колпаком, и больше не полезет? – обрадованно спросил Сухарик.
– Может быть, так, а может, и нет. Кто знает? Вам с Ольгой следует быть осторожными, и, если что-то будет не так, немедленно звоните мне или дежурному. Вот телефоны.
Полковник положил перед Сухариком листок с напечатанными на компьютере номерами и именем-отчеством без фамилии.
– О нашем разговоре и о том, что ты сегодня видел, прошу никому не говорить, – строго наказал Каледин. – Это тайна, потому что преступник все еще на свободе.
– А Ольге? – уточнил Сухарик.
– Только в общих чертах. Ты же знаешь, какие женщины впечатлительные, – мягко улыбнулся чекист.
С Сухарика сняли свидетельские показания. Он думал, что его освободят. Но случилось непредвиденное: его попросили подробно написать, что и как произошло в подъезде Лодочниковых. Это было полной неожиданностью для парня, насторожило и испугало его. Сухарик полагал, что об инциденте с пьяными ментами никто, кроме него и Ольги, не знает. Но оказалось, что ЧК знает все. Понятно – значит, правда за ним следили. Пришлось обо всем написать, поскольку своей вины в драке Сухарик не чувствовал. Сами виноваты. Впрочем, забегая вперед, следует заметить, что расследование, проведенное милицейским управлением собственной безопасности совместно с прокуратурой, и свидетельские показания жильцов вину милиционеров подтвердили.
Через два часа, когда урок письменности был закончен, Сухарика отпустили. Все корректно и, можно сказать, культурно. Может, повезло с «начальниками»?
Сухарик вышел на пахнущую бензином улицу и зашагал своей дорогой. В этот момент его переполняли противоречивые чувства. В голове плескалось возбужденно-депрессивное чавкающее болото, а желудок настойчиво требовал обед.
Не лучшее состояние для теплого весеннего дня.
Лже-Мурену, которым оказался некий Николай Купцов, подрабатывающий частным извозом, допрашивали шесть часов подряд. В результате выяснилось, что мужик с Муреной не знаком и в историю попал случайно. Пилат нанял его «для съемок телевизионного шоу», как он сказал доверчивому и жадноватому таксисту. «Продюсер» подробно объяснил, куда нужно подъехать и что сделать, чтобы неплохо заработать. Он же велел Купцову «для имиджа» собрать волосы в хвост и дал мобильник с комплектом громкой связи. Полсотни долларов аванса окончательно окрылили шофера, и он полетел к месту съемок. За оставшейся частью гонорара «продюсер» велел приехать на то же место… Таким образом, Мурена подготовил двойника, который и выявил засаду спецслужб. Все гениальное просто.
Когда все встало на свои места, Купцова хотели отпустить, взяв подписку о невыезде, но Каледин переговорил с Волковым и принял другое решение: таксист был задержан. Обиженный Купцов начал что-то гундосить про адвоката, суд и разбитое стекло, но, встретив гранитный взгляд охранника, невольно притух.
– А что, Михаил Юрьевич, – сказал генерал, – еще и вправду заставит ему новое стекло покупать. За чей счет будем оформлять?
– Запишем на счет Мурены, – ответил полковник, почувствовав смертельную усталость. – Что будем делать с Мотылем: оставляем наблюдение?