Забияка. (Трилогия)
Шрифт:
И второй билет в кармане, купленный на последние деньги. Я тогда его все же не пригласила. Не решилась. Но, если честно, это было неважно - любовь, она же в сердце живет, внутри, а не вовне!
Я почувствовала, как Борис Иванович сжал мою ладонь - не отвлекайся, мол, на глупые рассуждения.
Едем дальше. Итак, концерт. Толпы людей перед первым гуманитарным корпусом. Физики и лирики, в одном месте.
"Есть билетик?" - то и дело раздаются вопросы.
Осчастливленная внезапным и бесплатным, но таким вожделенным прямоугольником бумаги девчонка-физичка. Танька. И, наконец,
…Но рядом сияет все еще не верящая в удачу новообретенная подруга, и сердце переполняется любовью и благодарностью ко всему сущему. На сцене появляются они. Один, почти лысый и второй, небольшого росточка. С гитарами наперевес. Зал взрывается овациями и затихает. Первые шутки, приветствия, аккорды. Концерт. И постепенно разогревающаяся толпа.
Я хочу быть высокой сосною, Чтобы жизнь не прошла впопыхах, Чтоб знакомый орел надо мною Ежедневно парил в облаках.Физики и лирики, качаясь, представляют собой одно целое.
Чтоб корнями широко раздаться. И, стоять, не считая года! Чтобы шишками сверху кидаться Без опаски попасть не туда!Между людьми, еще совсем недавно разобщенными, стираются границы.
Я хочу быть высокой сосною, Чтобы время катилось рекой, Чтобы ты, проходя подо мною, По коре проводила рукой.Куда не бросишь взгляд, везде радостные лица. Вот вспыхнули первые зажигалки. Меня несет куда-то, я растворяюсь в толпе себе подобных…
"Иваси" поют последнюю песню.
Если климат тяжел, И враждебен астрал. Если поезд ушел, И все рельсы забрал. Если пусто в душе, И не любит никто - Это значит, это значит, Означает это, что: Пора по пиву, пора, Пора по пиву, пора, Пора по пиву, пора, Пора по пиву, пора, Пора по пиву, по пиву, по пиву пора, С ним не берет мороз, и не страшна жара! Гимн пофигизму.И все поют вместе с исполнителями. Кто как может, в меру вокальных способностей. И я тоже - мне все равно, кто и как меня оценит. По-моему, друиды тоже поют. Я успокаиваюсь. Все и впрямь будет хорошо. Потом вздрагиваю и открываю глаза. И бессмысленно улыбаюсь. Передо мной огромная кошачья голова с бездонными
Надо ли говорить, что с Маней после этого случая мы накрепко подружились?
А сосняк друиды восстановили всего за несколько часов.
Между тем пришел декабрь-месяц, а с ним и зима. У ворот встали стражи-воины. Огромные, закованные в броню, неподвижные. До поры - до времени. Мне начальство объясняло их принцип действия, но я только поняла, что они не живые, и что им ни мороз, ни жара, ни маги-самородки - не помеха. А еще почувствовала, что Борис Иванович не очень-то одобрял этих киборгов.
– Есть у меня подозрения, - сказал, - что не в помощь нам они тут появились. Совсем не в помощь.
– А зачем тогда?
– удивилась я.
– Сам не знаю, - грустно ответил наставник.
– Но догадываюсь. Знаешь что? Приходи вечерком ко мне в гости. Поговорим.
– Политика?
– Не совсем. Придешь - узнаешь.
Вот так получилось, что поздним декабрьским вечером я, вместо того, чтобы укладываться спать в своей избушке, устраивалась в кресле. С ногами, по своей привычке. Откуда ни возьмись, появился плед. А вслед за ним и Гоша:
– Испей, - скупо улыбнулся он. Подал малюсенькую чашечку. В ней плескалась зеленоватая жидкость.
– Что это?
– Хозяин пожелал гонять чаи по-китайски, - вспрыгнул домовой на спинку кресла. Пристроился у правого уха.
– Ему экзотика, а мне - бегай.
– Ничего, тебе полезно, - устремил на него ржавый взгляд Борис Иванович.
Гоша исчез.
– Приходи сюда завтра, когда хозяина не будет, - послышалось возле левого уха.
– Полезному трюку тебя научу.
Я покосилась на начальство. Оно смотрело на меня в упор. Делало вид, что ничего не услышало. Но я почему-то была уверена в том, что наставник не только расслышал слова домового, но еще и увидел его, невидимого для меня.
Скрипнула дверь. В горницу вошли Антон и старший друид.
– Извини, Иваныч, задержались, - огладил редкую бороденку дед.
– Куда нам?
– Растите свои пеньки где хотите, - отмахнулся от извинений Борис Иванович.
– Только потом убрать не забудьте… А ты откуда?
Кто откуда?
Я проследила за взглядом начальства. В окне маячила Манина голова.
– Из леса, вестимо, - блеснул познаниями в области российской классики молодой друид.
Повторно скрипнула дверь. Многоножка вползла внутрь.
– Почему не на посту?
– подпустило начальство строгости в голос.
– Оставь ее, Иваныч. Может, ей неуютно среди киборгов, - вступился за деревянную гостью старый друид.
– Неуютно, говоришь, - побагровел глазами Борис Иванович. Забарабанил пальцами по столу.
– Неуютно… Мне тоже неуютно. В моем доме…
Атмосфера сгустилась. Маня повертела головой от одного друида к другому, и направилась ко мне. Подползла, свернулась кренделем возле кресла. Антон, искавший место для выращивания посадочного места, потер руки, и двинулся к нам. Уселся на многоножку. Борис Иванович, было собиравшийся что-то сказать, махнул на Маню рукой: хочешь - оставайся!