Заблудшая душа
Шрифт:
Мозг подметил, что надо бы сообщить Венседусу, что он последний стихийник. Сознание же активно усваивало не слишком приятную информацию. Я — клон. Или просто искусственно создана. Невелика разница. Я невесело усмехнулась.
Где-то в глубине небольшая рациональная, без эмоциональная и логичная часть меня призывала не унывать и доказывала, что, по большому счёту, ничего не изменилось. Но со временем она замолкла, сдавая позиции подползающей апатии.
Заметив моё состояние, маг кашлянул и сказал:
— Вообще, я хотел бы пригласить тебя на обучение в Пять Башен,
— Угу. Я как раз направляюсь в Армийр, поэтому, может, и поступлю. Подумаю… — сказала я, стараясь придать голосу живости, но, судя по выражению его лица, маг понял, что всё это бравада.
— Вот и отлично. Кхм, ладно, оставлю тебя. Тебе явно стоит всё переварить. Если хочешь, можешь потом со мной всё это обсудить, я немного разбираюсь, — немного сконфуженно добавил волшебник и, поднявшись с земли, с усмешкой произнёс: — Но к острым предметам даже не пробуй тянуться.
Я для проформы улыбнулась.
— Ну, ладно, — юноша убрал в карман блокнот с карандашом. — Тебе правда стоит всё обдумать. А я… пошёл искать сапог!
И, махнув рукой на прощание, маг скрылся в кустарнике.
На моём лице так и застыла улыбка, и я сидела ещё минут пять в стазисе. Мерлин, понимавший меня лучше других, даже не пытался завести разговор. Он просто подошёл и лёг мне на колени, молчаливо поддерживая. И я была очень благодарна ему за это.
Потом во мне будто что-то надломилось, и по щекам потекли слёзы, а на лице так и осталась стоять та самая натянутая улыбка. А потом я и сама не заметила, как отключилась.
***
Когда я очнулась, солнце уже скрылась за деревьями, и небо приобрело багряные оттенки. Я чувствовала себя полностью разбитой и опустошённой. Я закрыла глаза, так как держать их открытыми было невыносимо.
Внутри меня снова поднял голову слабый голосок рациональности. И на этот раз я не стала приглушать его. Так дело не пойдёт. Нужно что-то делать. Нельзя поддаваться апатии и жалеть себя.
Собрав в кулак всю волю, я поднялась (ненароком скинув спящего Мерлина со своих коленей), и нетвёрдой походкой направилась к ближайшей сосне.
Идея, пришедшая мне в голову, была, пожалуй, самым тупым и нелогичным поступком, который мог прийти мне в голову в этой ситуации. Но совершить задуманное это мне не помешало.
Подойдя к цели, не особо мудрствуя и стараясь заглушить инстинкт самосохранения, я размахнулась и со всей дури долбанула лбом прямо по вековому стволу.
От моего воя с соседнего дерева с раздражённым карканьем взлетела толстая ворона, а от удара с нижних веток прямо мне на голову упало несколько иголок.
Упав на землю, я схватилась за лоб и кричала, будто меня режут, катаясь по хвойному настилу. Из глаз брызнули слёзы. Зато из головы мгновенно исчез туман, и безразличие как рукой сняло.
Кое-как поднявшись, утирая дорожки слёз и держась за разбитый лоб, под ошарашенный и немного косой взгляд Мерлина, я подошла к ручью и, не обращая внимания на грязь, окунула голову в воду, достала и снова окунула.
Когда я наконец поднялась, то наверно выглядела хуже любого нищего. В грязной одежде, шатающаяся, с красными глазами, спутанными и мокрыми волосами, с порезом на лбу, кровоподтёком обрамляющем его и, как вишенка на торте, приклеившиеся на смолу кусочки коры на том же многострадальном лбу.
Я аккуратно потрогала самую пострадавшую часть тела и сморщилась. Лоб жутко болел и пульсировал. Наверно, надо было выбрать способ погуманнее, но тогда в голову не пришло ничего кроме как со всей силы долбануться об дерево. Да, сила есть — ума не надо.
Был бы мозг, было бы сотрясение, а так всё хорошо.
Зато прошло меланхоличное состояние, и я могла обдумать всё на относительно здоровую голову.
Я быстро отряхнулась от приставшего мусора и выжала волосы. Подойдя к вещмешку, который на всякий случай прихватила с собой, я достала из него небольшой оставшийся запас сухарей и аптечку. Не знаю, обо что я треснулась, но по ощущениям лоб рассекло нехило, наверняка со стороны выглядело ещё хуже.
Аккуратно подойдя к воде, я глянула на своё отражение. Да-а-а-а, дела. Хоть изображение и было размыто и рябило, но ранка была отлично видна и выглядела, мягко говоря, неважно. Заживёт — сто процентов останется шрам.
Чёрт, вот почему я такая тупая? Какому здоровому человеку придёт в голову сделать подобное? Вот именно, что никакому. Делаем вывод — здоровьем тут и не пахнет. По крайне мере, психическим — раз до сих пор жива, то физического просто навалом.
Но делать нечего. Я быстро достала из аптечки небольшой кусочек бинта и огненную воду. Оттирать смолу было занятием изначально безнадёжным, поэтому я просто аккуратно отодрала приставшую кору и промокнула ранку. Лоб обожгло резкой болью, я зашипела, но бинт не отдёрнула.
Подобрав сухари, я подошла к ближайшему не хвойному дереву (у меня с ними теперь долго будут неприятные ассоциации) и села, прислонившись к стволу. Нужно было капитально подумать.
Ситуация казалась хуже некуда. Я, вероятнее всего, искусственно создана и финальная цель приобрела смутные очертания.
Стоп, так дело не пойдёт, такими темпами можно и меланхоликом стать. Что у нас есть хорошего? Ну, я жива, это неоспоримый плюс, у меня появились хорошие знакомые, которых с натяжкой можно даже назвать друзьями, есть свиток с Архимагом внутри, хоть у него и прескверный характер, но это всё равно неистощимый источник информации, в теории, есть направление куда податься. Вот, так уже лучше.
Немного подумав, я вспомнила разговор с магом из Башен. Меня пригласили на обучение. Если считать, что я сейчас единственный способный стихийник в мире, то это приобретает очень привлекательные перспективы. Будущее принимало интересные очертания и уже не казалось таким туманным.
Я задумчиво прожевала сухарь. А почему это я так близко приняла к сердцу информацию, что я искусственно созданная? Во-первых, это только наиболее вероятное предположение, а не аксиома, чтобы я не думала до этого. Пока не будет стопроцентных доказательств, не стоит это как-то канонизировать. Ладно, за неимением другого, возьмём эту теорию, как рабочую.