Заблудшие
Шрифт:
Женщина лишь развела руками и приподняла плечи.
– Ну, если вы прячете Карлоса Кастанеду в сейфе, то тогда, быть может, вам и повезет.
Оливер смущенно посмотрел на Питера и почесал лоб. Слова застыли у него на губах, и их отражение мелькнуло бурыми пятнами в светло-серых, как Луна в безоблачную ночь, глазах.
– Ладно, ребята, давайте, лучше поговорим о деле? – Примирительно проговорил Питер.
– Может, расскажешь, что там происходит в этих «четырех углах»? – Перевел он разговор, отвлекшись, наконец, от папки и посмотрев на потерянного Оливера, усевшегося
– Конечно. – Спокойно согласилась она. – Если вкратце, то в резервации Нация Навахо происходят странные убийства. В течение года их было совершено уже восемь.
– В чем загадочность этих преступлений? – Перебил ее Оливер, тяжело дышавший как после марафонского забега.
– Они связаны…вернее их связывают с культом поклонения Юкили…, - ответила Кет, повернувшись к мужчине.
– Поклонения кому? – Переспросил тот.
– Поклонения Ю К И Л И, - по буквам произнесла девушка. – Это индейский бог, который ради спасения людей превратился в кактус.
– Пха…оригинальный способ. Жаль Христос об этом не знал.
– Прыснул Питер, но поймав строгий взгляд напарницы, вновь стал серьезным.
– Так вот, индейцы, чтобы почувствовать тело этого самого Юкили, съедали кусочек его плоти, в смысле кактуса пейот. Его подсушенная мякоть является сама по себе психоделиком. Душа возносилась на небо и…, – при этих словах Кетрин подняла глаза и увидела на потолке огромное черное пятно, как от копоти. Она приподняла бровь, недоуменно уставившись на него, но потом продолжила. – И сливалась с миром божественным.
– Но разве эти обряды имеют что-то общее с жертвоприношениями? – Не обращая внимания на удивление напарницы, продолжал расспросы Марлини.
– Вообще нет. Пейотизм преследует цель духовного…как бы сказать…
– Перерождения? – Помог мужчина ей.
– Да, что-то вроде того. – Кивнула девушка.
– Тогда почему убийства связывают с этим Юкили? – Заинтересовался Оливер.
– Дело в том, что вместе с трупами, на месте их обнаружения находили высушенный бутон пейота – кактуса, из которого индейцы добывают мескалин. Все жертвы умирали именно от передозировки этим мескалином. А пейотизм является классическим обрядом во время ритуала поклонения индейским богам и духам. Все жертвы – сами индейцы, жители резервации.
– И естественно в силу полуавтономного положения Нации подозреваются сами навахо? – Предположил Оливер.
– Само собой. – Подтвердила женщина. – Пресса уже сделала свое дело…
Мужчины горько ухмыльнулись.
– Ладно, а что касается жертв – они как-то связаны между собой, кроме, конечно, территориально-этнической принадлежности? – Уточнил Марлини.
– Все жертвы разного пола и возраста. Нет у них ничего общего, такое чувство, что преступник просто истребляет этнос. – Ответила Кет.
– Возможно, у него есть какие-то скрытые мотивы, которые мы пока не видим. – Предположил Оливер, но Кетрин только пожала плечами.
Она еще раз окинула взглядом кабинет, представив, что теперь ей придется находиться в нем ежедневно и постаралась найти
этом темном, сером помещении.
– Пейотизм… - Марлини на минуту задумался и подошел к компьютеру. – Мне кажется, что я уже когда-то встречался с подобными случаями.
– Употребление мескалина нередкое явление, вполне возможно, что ты… - тут Кетрин осеклась, словно вспомнила что-то из прошлого, посмотрела на Питера с каким-то смущенным недоумением, и с трудом закончила фразу: – Вполне возможно, что дела о наркоманах-мескалинщиках и попадались на глаза.
Она увидела серый глиняный горшок, декорированный мелкой мозаикой из полупрозрачных стеклянный камешков овальной формы самых разных оттенков. Он стоял на верхней полке стеллажа между двумя толстыми книгами в темно-красной обложке с потертыми надписями. Этот цветочный горшок как оазис посреди пустыни, привлек ее внимание, в то же время, напомнив о чем-то светлом, настолько ясно, что Кетрин почти незаметно улыбнулась.
– Да. Но я о другом. – Марлини не заметил ее взгляда, погрузившись в экран компьютера.
– Мескалин мескалином, но здесь дело не в рядовых подростках, решивших поймать кайф. – Пояснил мужчина. – Ты же сама сказала, что пейотизм классический обряд для навахо. Вряд ли человек, который с детства сталкивается с ним, способен переборщить с его применением.
– Это верно… - Согласилась Кетрин, оторвавшая взгляд от цветочного горшка и вернувшись в реальность.
– Может, вы поделитесь своими соображениями? – Женщина подошла к Питеру поближе, и он уловил легкий приятный аромат ее духов. В них были нотки сандала и жасмина, тонкий цветочный запах напоминал о Востоке и идеально сочетался с ее немного смуглой кожей, сохранившей еще остатки загара от прошлого купального сезона, несмотря на то, что на дворе уже был конец зимы.
Мужчина отскочил от клавиатуры, отодвинувшись от Кетрин подальше и загородив экран компьютера спиной.
– Мы пока еще ничего не выяснили. – Пробормотал он словно подросток, застуканный за просмотром порнографии.
Кетрин посмотрела на Оливера, словно, искала поддержки, но тот лишь сощурился и неуютно поежился.
– Да Бог его знает. – Тот пожал плечами. – Но только не зря в убийствах обвиняют навахо. Не зря.
– Я думаю нам стоит в первую очередь искать того кому выгодно, чтобы навахо оказались виновны. Ладно, нам стоит заказать билеты в Тусон. Сделаешь? – Попросил Питер, хотя просьба его скорее звучала как приказ.
Кет с укором посмотрела на Оливера, потом на Питера, но ничего не ответила. Только поджала губы и почти незаметно кивнула головой.
– Вот и хорошо, а мы как раз все выясним по поводу этого мескалина, - не вдаваясь в подробности, произнес Марлини и протянул Кетрин телефон.
***
Кафе с утра не было популярным местом времяпрепровождения, поэтому эти двое могли достаточно спокойно поговорить.
– Мистер Лютер, в своей книге, Вы пишете, что не смогли бы справиться со всеми трудностями, если бы не помощь некоего незнакомца. Что это за незнакомец?