Заброшенный город

Эм Рина

А потом приманил тишку и заставил его напасть на Эллориэль. А когда он закончил с ней, то подошел ко мне. Что было потом я не помню — потерял сознание и очнулся уже на рассвете с полным ртом земли. Видимо набилось, пока я лежал без сознания, лицом вниз.

Выплюнув скрипящую пыль и сухой лист, я приподнял голову и оглядел серые стволы деревьев. Поскорее отвернулся от того места, где должна была лежать мертвая Эллориэль. Я не хотел видеть её тела, поэтому я перекатился на спину, сел и едва не заорал от ужаса. В нескольких метрах от меня, на земле, спал тишка.

Белоснежная, длинная

шерсть струилась как локоны какой-нибудь красотки, квадратная голова опущена на грудь, глаза прикрыты и треугольные уши свисают вниз, почти закрывая их. Почему он не ушел? Может быть решил переварить Эллориэль, а потом и меня схавать? Я осторожно встал на ноги. Пока чудовище спит, нужно бежать со всех ног. Что я и сделал. Тишка вроде не проснулся. Оставалось надеяться, что он не станет меня преследовать. Так я брел сквозь рощу пока не задал себе важный вопрос — а куда, собственно говоря, я иду?

Необходимо вернуться в Галаш, выручить дядю, но как теперь это сделать?! Со смертью Эллориэль исчезли все надежды. Я знал, сколь мало сильные мира сего ценят жизни своих подданных и понимал, что жизнь Эллориэль для герцога несравнимо важнее, потому, что она — ключ к дружбе с эльфами, а я всего-то племянник трактирщика, так что даже если маги и поднесут его светлости настоящую историю, это ничего не изменит. Герцог Марасик захочет хоть как-то смягчить гостю боль утраты любимой племянницы…

Меня возьмут маги и приступят к допросу, а когда он закончится, я и сам поверю, что украл девицу, а потом и убил. И повесят меня на площади перед всеми… Да, так и будет.

В Галаш герцог привез трех настоящих магов, не сельских ведунов, настоящих, столичных, я сам видел. А что такое маги я уже знал. Как-то раз, когда я еще был ребенком, в наш Галаш приехал маг. Он был один, без сопровождения. Страже сообщил кто он и сказал, что ищет преступника, поджигателя, сбежавшего аж из самой столицы. Якобы этот преступник сумел добраться до нашего Галаша и скрывался тут. Староста заявил ему, что это не так — стража на воротах не впускает в город посторонних, но маг настаивал, что следы привели именно сюда.

К тому моменту уже половина Галаша узнав новости сбежалась к воротам. Еще бы — такое не каждый год у нас происходило.

Маг взял клочок от рубашки, принадлежавшей преступнику, сплел какое-то заклятье и внезапно в воздухе возникла синяя стрелка.

Сперва она вертелась на месте, как сумасшедшая, а потом замерла, указывая в одну сторону. Маг сказал еще какие-то слова и стрелка полетела вперед, пересекла площадь и скрылась в боковой улице. Маг и воины побежали за ней.

Я тоже помчался следом среди других детей, кумушек и подростков, и увидел, как стрелка привела к дому одного из горожан. Стражи вломились в него. Ничего не понимающие хозяева возмущались, но маг указал на дверь в подвал, возле которой замерла стрелка, и воины, направились туда.

Я, прильнув носом к окну, наблюдал за этим с улицы. Тут дверь из подвала с грохотом распахнулась и не ожидавшие этого стражи отлетели в сторону. Мужчина рваной одежде, с безумным взглядом, выбежал в комнату, оглядел всех и бросился на крыльцо. Я видел его взгляд, взгляд загнанного животного, когда завертев головой,

он на миг взглянул на меня. Потом он спрыгнул с крыльца и бросился прочь, но маг уже вышел из дома. Он поднял руку и прямо из воздуха появилась сеть. В мгновение она догнала того человека, скрутила его и он, крича и визжа, упал на мостовую. Я был так близко, что сеть, пролетая чуть задела меня и обожгла руку холодом. Я тогда испугался и заплакал. Маг увидел это и шагнул ко мне.

Теперь то я понимаю, маг испугался, что своим заклятьем причинил мне вред, но тогда я подумал, что он сейчас меня схватит, как и того человека. Я заорал от страха и бросился домой. В таверну я вернулся в ужасе, трясясь и ожидая, что маг вот-вот придет и за мной.

Дядя тогда сильно разозлился. Накричал на мага, когда тот пришел извиниться и не разрешил мне спуститься, хотя маг и хотел посмотреть, не причинила ли мне вреда ловчая сеть.

— Не нужно, сударь, — отрезал он. — Вы итак напугали мальчика до слез! Будет больше вреда, если он опять вас увидит. Нельзя же так неосторожно действовать магией, сударь!

Вот об этом-то я и вспомнил, прикидывая, смогу ли незамеченным пробраться в Галаш. Конечно же нет. У магов его светлости моих вещей — пол гостиницы. Попадусь, едва поднимусь на обрыв. Утащат и повесят, как преступника. Ведь в городе считают, что я похитил Эллориэль и уволок ее в Пустошь.

На миг подумал — а что, если пробраться в город, выбраться на площадь и при всех рассказать правду? В Галаше меня знают, может быть всем миром выручат?! Но тут я вспомнил лицо Алина, охотника из отряда Самдея, когда мы говорили о моей невесте Ирме. Алин не верил мне, что я искренне хочу на ней жениться, на его лице была самая настоящая брезгливость.

И другие наверняка думают так же — вот, мол, Сэм, хитрый парень, женится ради денег, а сам только и смотрит на молодых красавиц. И тверди я хоть весь день, что это не я, а она пристала ко мне как банный лист, никто не поверит. Я вспомнил Маришку и сына мельника и усмехнулся. В нашем мире в таких делах верят женщине, если она обвиняет мужчину.

Значит путь в Галаш мне закрыт. Возвращаться нельзя, как и оставаться в Пустоши. У меня ни оружия, ни опыта… что же делать?!

Я совсем скис. Сам пропаду и мой дядя ни за что. Бедный мой дядя! Представляю, что он почувствовал, когда к нему в спальню, среди ночи вломились солдаты герцога и схватили! Он наверняка до последнего убеждал их в том, что все это ошибка. Что с ним сейчас? Сидит в темнице? Боже мой, я ведь могу никогда этого не узнать! Вот сейчас покажется из-за кустов какое-нибудь чудовище и сожрет меня. А бедный дядя сгниет в тюрьме так и не узнав правды.

Я едва не заплакал от жалости к себе, дяде, и от отчаяния. А потом мне в голову вдруг пришла мысль — Самдей! Вот кто может помочь. Он всегда знает, что делать! Они вышли в Пустошь вчера утром и если я догоню их и расскажу правду, то наверняка Самдей даст мне хороший совет. Самдей всегда хорошо относился ко мне, даже приносил из походов для меня маленькие подарочки — человечка из неизвестного материала, кораблик, который не тонул в воде и был легче деревянного… А уж с дядей Киприаном они были закадычными друзьями…