Шрифт:
#подросток
#возраствысоты
Повесть Марии Иониной «Заброшено. ру» является убедительным возражением тем, кто считает, что современные авторы не пишут книг о подростках и для подростков. Эта книга – не просто бесстрастное описание будней тех, кому «нет 18», это погружение в сложную, конфликтную и неустойчивую жизнь старшеклассников. Достаточно прочитать названия глав: «Чертуха», «Ничё», «Ленка», «Сочинение»… «Следователь», «Изба», «Урод», «Родительское собрание» – чтобы почувствовать хитросплетения и борьбу сфер влияния, властных сил, управляющих подростковым миром извне.
Книга
В метафорическом смысле юные персонажи повести подобны тем заброшенным зданиям, которые пытаются освоить. Они тоже охраняются взрослыми, но остаются бесприютными, лишёнными внимания… Они тоже могут «разрушаться» от грубости и хамства, но, даже разрушаясь, продолжают тянуться в высоту… Они тоже вызывают панику окружающих как зоны постоянного риска… Многое происходит в них, скрытое от любопытных глаз: любовь и страх за близких, преданность и неуверенность… И есть надежда, что повесть Марии Иониной поможет хоть немного преодолеть холодную, дикую «заброшенность».
Заброшено.ру
1. Чертуха
– В три на перекрёстке? – уточнил Жэка.
– Ага, – кивнул Леший, пожал Жэке руку и побежал домой.
Матис запрыгал в нетерпении. Леший потрепал пса по загривку, быстро сбросил ботинки и, как был в куртке, прошёл на кухню, достал из холодильника сковороду, ухватил вилкой котлету, откусил сразу половину и сел на табуретку. На столе лежала записка:
«Лёшенька, суп и котлеты в холодильнике. Разогрей. Погуляешь и за уроки. Целую, мама».
Леший усмехнулся. Вечно мама с ним, как с маленьким. Он засунул в рот вторую половину котлеты, плеснул в оставшуюся с утра кружку холодной заварки, запил. Матис ткнулся влажным носом, посмотрел выжидающе. Леший ткнул вилкой в ещё одну котлету, поделился с Матисом. Пёс проглотил еду, благодарно вильнул хвостом.
– Пошли. Только по-быстрому, – позвал парень и пристегнул поводок к ошейнику.
Они вышли на улицу. Март радостно играл бликами, журчал ручьями, наполнял воздух свежестью. Какой-то малыш пускал в луже бумажный кораблик, а бабушка уговаривала его отойти от воды. Кончилось все тем, что малыш поскользнулся на ледяной кромке и промочил перчатку. Бабушка рассердилась и увела непослушного внука домой. Бумажный кораблик остался одиноко покачиваться на серой ряби.
Леший подумал, что не так давно он сам был таким маленьким и несуразным и тоже лез в каждую лужу.
Матис рвался с поводка, и Леший отпустил его. Пёс, одурманенный весенними запахами, помчался через двор, за кусты сирени, на которых набухали почки.
Леший посмотрел в насыщенно-голубое небо, снял шапку. В это время в кармане звякнул телефон.
«Можно Ленка пойдёт с нами?» – писал Жэка.
«Иванцова?» – уточнил Леший, хотя можно было и не спрашивать.
«Ага», – пиликнуло почти в ту же секунду.
«Девчонка же, – подумал Леший, – зачем ей это?», но в ответе написал: «Ладно, пускай».
– Матис, домой! – закричал он.
Пёс вынырнул из-за полинялых мусорных баков, тявкнул на дворового кота Персика и бросился к хозяину:
«Вот он я!»
– Пошли домой, вечером погуляю с тобой подольше.
Леший отвел собаку домой, взял старый рюкзак. Заскочил по пути в павильон, купил бутылку минералки и побежал на перекрёсток.
Возле газетного ларька маячил длинный Андрюха Макаров по прозвищу Роллтон. Леший протянул ему руку:
– Ты с нами?
– Ну да, кто ещё идет?
– Жэка с Иванцовой, – Леший взглянул на часы. – Задерживается как всегда.
– В города?
– Валяй!
– Красноярск.
– Канск.
– Калуга.
– Ачинск.
– Керчь.
– Челябинск.
Игра была привычной, даже слегка надоевшей. Но с ней было хорошо коротать время. Леший знал, что она будет продолжаться до тех пор, пока не кончатся в памяти города на «к». Раньше он специально смотрел в атласе или Интернете такие города и всегда выигрывал. Вот и сейчас:
– Канпур, – парировал он в очередной раз.
– Где это такой город? – усомнился Роллтон.
– В Индии. О, идут. Наконец-то.
Из-за угла пятиэтажки вывернули Жэка с Ленкой. На Ленке были голубые джинсы, бирюзовая спортивная куртка и белая вязаная шапочка с помпоном.
«А она ничего», – подумал Леший, а вслух сказал:
– Ты чего вся такая… светлая. Выпачкаешься.
– Ничего, постираю, – улыбнулась Ленка.
– Ладно, хорош трепаться, пошли, – позвал Роллтон, и все отправились в глубь дворов, смеясь, перешучиваясь и подтрунивая друг над другом.
За пустырём показался кирпичный параллелепипед. Заброшенное здание одиноко возвышалось над деревьями, кубиками гаражей и немногочисленных дач.
– Жень, – дернула Жэку за рукав Ленка, – а почему Чертуха?
– Говорят, здесь раньше сатанисты собирались, всякие оргии устраивали, даже жертвы приносили.
– Да ну тебя, – Ленка поёжилась, – скажешь тоже, какие ещё жертвы?
– Ну, чёрную кошку какую-нибудь, – пожал плечами Жэка.
– Фу, – сморщилась девочка.
– Ну что, полезли? – Леший стоял в тёмном дверном проёме.
– Не забоишься? – спросил Жэка Ленку.
– Ещё чего, – Ленка возмущённо посмотрела на него.
Они вошли в здание. Глаза быстро привыкли к полумраку. Было пыльно и затхло. Под ногами у Ленки что-то пискнуло, и она еле удержалась, чтобы не закричать. Жэка наклонился и поднял с пола резиновую китайскую игрушку-пищалку: уродливого салатового медведя с выпученными глазами.
– Откуда она здесь? – удивилась Ленка.
– Я же говорю: сатанисты, жертвы, – зловещим шёпотом произнёс Жэка.