Забвение истории – одержимость историей

на главную - закладки

Жанры

Поделиться:

Забвение истории – одержимость историей

Забвение истории – одержимость историей
5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Aleida Assmann

Geschichtsvergessenheit – Geschichtsversessenheit: Vom Umgang mit deutschen Vergangenheiten nach 1945 – © A. Assmann, 2019

Formen des Vergessens (Формы забвения) – © Wallstein Verlag, G"ottingen, 2016

Geschichte im Ged"achtnis (История в памяти. От индивидуального опыта к публичному инсценированию) – © Verlag C. H. Beck oHG, M"unchen 2014

Предисловие к русскому изданию

Среди нынешних потрясений, кризисов и конфликтов утреннее радио (25 июня 2019 года) порадовало хорошей новостью: «После пятилетнего перерыва России возвращают право голоса в Парламентской ассамблее Совета Европы». К новости добавлено напоминание: «Совет Европы со штаб-квартирой в Страсбурге является крупнейшей межгосударственной организацией на европейской территории. Созданный семьдесят лет назад, он объединяет 47 стран-участниц. Совет Европы следит за соблюдением прав 830 миллионов граждан».

Обычно СМИ стремятся возбудить людей, для чего предпочитают сообщения, вызывающие шок и тревогу. Но,

судя по утренней новостной программе, дела могут обстоять и иначе. Отрадно слышать, что процесс эскалации противостояния способен пойти в обратном направлении. Чем же так важна сегодняшняя новость? Она свидетельствует о том, что полувековые усилия по достижению разрядки напряженности в отношениях между Востоком и Западом не были напрасными. Заключительный акт Хельсинкского совещания, подписанный в 1975 году, изменил политический климат Европы. Отныне политики сделали ставку не на конфронтацию и устрашение, а на меры, формирующие взаимное доверие. Заключительный акт по безопасности и сотрудничеству в Европе подписали тридцать пять стран Восточного и Западного блоков. Этот акт обеспечивал надежность существующих границ и соблюдение прав человека. Не являясь международным договором, он содержал добровольно взятые на себя обязательства государств-участников, что позволяло политикам работать в условиях доверия и безопасности и предоставляло гражданам новые пространства свободы для мыслей и действий.

Нынешнее решение ПАСЕ, восходя к этой странице нашей истории, вновь наводит мосты там, где появились рвы или пропасть. Вспоминая об истории политической разрядки в отношениях между Россией и Германией, нельзя забывать и о том, что предшествовало ей, а именно о длительной истории вражды и об угрозе, исходившей от Германии. Вторая мировая война развязывалась с целью уничтожения европейских евреев, все немцы знают сегодня об этом, но не все немцы сознают, что она была еще и истребительной войной против поляков и русских.

Почему немцы до сих пор не сознают этого? Ответ я нашла в работах еврейского историка Джорджа Л. Мосса (1918–1999), вынужденного в юности эмигрировать из Германии. Мосс точно описывает, как после 1918 года создавался героический миф об «опыте войны», сыгравший позднее важнейшую роль в идеологии нацистского государства и мобилизации немцев для Второй мировой войны. Оксфордский историк Николас Старгардт задается в своей новой книге вопросом о том, почему немцы поддались тогда, а многие поддаются и до сих пор целенаправленному обману, который выдавал жестокую, колониальную, захватническую войну за войну оборонительную? Как немцы могли «считать себя патриотами страны, находящейся в опасности, будучи солдатами гитлеровской нации господ»? [1] Мосс отвечает на этот вопрос так: миф о Первой мировой войне сохранял свое определяющее коллективное воздействие и на период Второй мировой войны. Немецкие агрессоры видели себя защитниками родины от внешней вражеской угрозы. Политическая пропаганда насаждала для этого чувство угрозы, распаляла вражду немцев по отношению к русским. В этом мифе укоренились коллективные установки, действовавшие еще долгие годы после Второй мировой войны. Ведь холодная война сделала конфронтацию с Россией и враждебное отношение к ней государственной доктриной ФРГ, поэтому западным немцам приходилось ломать сложившиеся политические установки, чтобы стать подлинными демократами и изжить в себе ксенофобские настроения по отношению к Востоку. В 1951 году Конрад Аденауэр еще выражал подобные установки следующими словами: «Мы должны сделать для себя выбор между азиатским варварством и европейским христианством».

1

Stargardt N. Der deutsche Krieg 1939–1945. Frankfurt a. M., 2017. S. 32.

Я напомнила о долгой истории идеологически насаждаемой вражды между народами, чтобы показать, что многие немцы (особенно старшего поколения) так до конца и не сумели преодолеть ее. Именно в этом контексте я воспринимаю сегодняшнее известие о возвращении России в ПАСЕ. У нас идет затянувшийся спор по вопросу, является ли ислам частью Германии. Но не стоит вопрос, является ли Россия частью Европы. Разумеется, да, причем не только в географическом или геополитическом плане, но и по причине многовековых, тесных и разнообразных связей между Востоком и Западом Европы. После Вестфальского мира 1648 года Великое княжество Московское заняло прочное место в ансамбле европейских держав. Во времена Лейбница и эпохи Просвещения эти связи стали особенно близкими. Сюда следует добавить уникальность культурных контактов, ставших возможными благодаря взаимным путешествиям и переводам. Это то, что я называю «shared heritage» (совместным культурным наследием).

К сожалению, это ключевое понятие, предложенное Европейской комиссией в качестве девиза для 2018 года, объявленного Годом культурного наследия, используется в слишком узком смысле, селективно и применительно только к Европейскому союзу. Однако широкие научные исследования в области мемориальной культуры позволяют видеть в понятии «совместного культурного наследия» нечто большее, чем «знак качества», которым политики награждают самих себя; это – важный ориентир для ангажированных граждан, устанавливающих новые и широкие связи поверх национальных границ, руководствуясь мыслью Карла Ясперса: «истинно то, что нас объединяет». Самокритичное изучение мемориальной культуры указывает на то, что политические идеологии способны стереть из истории целые эпохи, погубив тем самым ценные сокровища общечеловеческой культуры. И наоборот, изучение мемориальной культуры позволяет восстановить в памяти долгую и богатую историю российско-германского культурного наследия, расширяя наши знания друг о друге и стимулируя взаимный интерес друг к другу. Образование, научные исследования, личные контакты и, прежде всего, переводы являются эффективным средством против политической эксплуатации культурного наследия. Поэтому я завершаю краткое предисловие благодарностью моему энергичному, неутомимому, замечательному другу и переводчику Борису Хлебникову.

Формы забвения [2]

Предисловие

В Германии сформировалась мемориальная культура, связанная с убеждением, что забвение не может освободить немцев от исторического бремени Холокоста. Поэтому память занимает в нашей культуре центральное место, где она все чаще ассоциируется с этическим долгом. Против этого распространенного мнения протестует Ян Филипп Реемтсма: «Обязанность помнить, императивная семантика памяти… Но в чем состоит императив воспроизводства памяти? Памятование и забвение – свойства человеческой памяти, как таковые они не хороши и не плохи; обе эти способности лишь помогают справляться с жизненными обстоятельствами» [3] . Памятование и забвение сами по себе не хороши и не плохи, тут с Реемтсмой нельзя не согласиться. Однако забвение представляет собой нечто большее, нежели дефицитарный модус памятования. Оно значит гораздо больше, нежели очевидная слабость памяти и ее эпизодические провалы. Поэтому для того, чтобы составить себе представление о разнообразных формах и функциях забвения, необходимо задаться вопросами о психологических, социальных и политических условиях, в рамках которых люди помнят или забывают, а также об эмоциях, которые при этом мобилизуются или заглушаются.

2

Assmann А. Formen des Vergessens. G"ottingen: Wallstein Verlag, 2016.

3

Reemtsma J. Ph. Wozu Gedenkst"atten? // Politik und Zeitgeschichte. 2010. № 3 (25/26).

Скрещение памятования и забвения

Мы способны мыслить только посредством нашего языка, поэтому всегда располагаем лишь теми категориями и взаимосвязями значений, которые заданы словами нашего языка. Слово «забвение» обычно находится в четкой оппозиции к слову «памятование». Забвение является в этой паре антиподом и противоположностью по отношению к забвению, одно исключает другое. Противоположность забвения и памятования имеет определяющее значение для нашего мышления. Оба понятия тяготеют к порождению дальнейших оппозиций:

забвение – памятование
плохо – хорошо
просто – трудно
даром – дорого
быстро – медленно
бессознательно – осознанно

Подобная парадигма, встроенная в сам язык, объясняет, почему памятованию исследователи уделяют гораздо больше внимания и отдают больше усилий. Но не забыли ли мы, занимаясь развитием мемориальной культуры, изучением индивидуальной и коллективной памяти, о самом забвении? [4]

4

Kr"amer S. Das Vergessen nicht vergessen! Oder: Ist das Vergessen ein defizienter Modus von Erinnerung? // Fischer-Lichte E., Lehnert G. (Hg.) Inszenierungen des Erinnerns. Berlin, 2000. Bd. 9. H. 2. S. 251–275.

Отнюдь, забвение давно вернуло к себе внимание исследователей. Большой интерес вызвала статья Пола Коннертона «Семь форм забвения», открывшая в 2008 году первый номер журнала «Memory Studies». Энн Уайтхед заговорила в 2009 году о дискурсивном повороте в мемориальных исследованиях от памятования к забвению: «Это звучит парадоксом, однако забвение является важным, существенным элементом в дальнейшем развитии мемориальных исследований» [5] .

Одновременно мы отказались от представления, будто памятование и забвение являют собой идеально-типическую противоположность. Изучение забвения приходит к выводу о скрещении обоих понятий. Впрочем, подобный взгляд далеко не нов.

5

Whitehead A. Memory. Critical Idiom Series. London, 2009. P. 154.

Популярные книги

Неудержимый. Книга VI

Боярский Андрей
6. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга VI

Третий. Том 2

INDIGO
2. Отпуск
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Третий. Том 2

Афганский рубеж

Дорин Михаил
1. Рубеж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Афганский рубеж

Дайте поспать! Том II

Матисов Павел
2. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том II

Жребий некроманта. Надежда рода

Решетов Евгений Валерьевич
1. Жребий некроманта
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
6.50
рейтинг книги
Жребий некроманта. Надежда рода

Золушка вне правил

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.83
рейтинг книги
Золушка вне правил

(Бес) Предел

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.75
рейтинг книги
(Бес) Предел

Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь

Тоцка Тала
4. Шикарные Аверины
Любовные романы:
современные любовные романы
7.70
рейтинг книги
Моя (не) на одну ночь. Бесконтрактная любовь

Проводник

Кораблев Родион
2. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.41
рейтинг книги
Проводник

На границе империй. Том 4

INDIGO
4. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
6.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 4

Физрук 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
2. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук 2: назад в СССР

Бастард

Осадчук Алексей Витальевич
1. Последняя жизнь
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
попаданцы
5.86
рейтинг книги
Бастард

Восход. Солнцев. Книга IV

Скабер Артемий
4. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга IV

В теле пацана

Павлов Игорь Васильевич
1. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана