Забвение
Шрифт:
— Лив, ты слышишь меня? Открой глаза. Так будет еще лучше! — голос Итана вернул меня в настоящее, отодвигая воспоминание на задний план.
Я почувствовала, как быстро мы мчимся на мотоцикле навстречу ветру. Только сейчас я сообразила, что еду, закрыв глаза и изо всех сил обхватив руками мускулистое тело Итана.
— Открой глаза, — повторил он.
Я ощутила спазм в желудке, такой же, как и в воспоминании, и поняла, что он прав. Распахнув глаза, я обнаружила, что мы едем не так быстро, как мне казалось. Мы двигались по широкой, оживленной улице, без лишних усилий преодолевая ранние пробки часа пик. Но я заметила, что Итан удерживает значительную дистанцию по отношению к другим автомобилям.
— Умница! — он встретил мой взгляд в одном из зеркал заднего вида. — Когда видишь, что делаешь, уже не так страшно.
— Ты прав. Спасибо.
Спазмы в желудке прекратились. Вместо них я почувствовала тот же прилив адреналина, несущийся по моим венам, который ощущала в своем воспоминании об американских горках. Я чувствовала легкость.
Как только мое тело расслабилось, разум сразу отметил другие вещи. Я почувствовала рельефную мускулатуру твердого тела Итана, которое я обнимала поверх его кожаной куртки. Я положила голову к нему на плечо и услышала пьянящую смесь аромата лосьона после бритья вперемешку с мужским запахом. Я чувствовала мощную вибрацию мотоцикла под своими, плотно обхватывающими сиденье, ногами. Я моментально возбудилась и начала гадать: что можно ощутить во время близости с этим опасным, загадочным незнакомцем, когда его твердое, обнаженное тело сплетется с моим, окажется на мне, внутри меня.
— Ты получаешь удовольствие? — его слова прорвались сквозь мои фантазии, вызывая у меня горячий румянец смущения и стыда за свои мысли.
— Да! — только и смогла ответить я.
Я пребывала в расслабленном состоянии, пока не начала воспринимать окружающую нас местность и не поняла, что мы находимся в районе, совершенно мне незнакомом. Улица, по которой мы двигались, не могла сравниться с окрестностями со старинными, роскошными особняками, где проживали мы с Коннором. Здесь движение было более оживленным, а дома — скромнее. Как долго мы ехали? Я живу в полутора километрах от музея. Возвращение к моему дому должно было занять всего несколько минут.
— По-моему, мы заблудились, — прокричала я сквозь ветер, дующий мне в лицо.
— Нет, не заблудились.
— Но я живу не здесь, — крикнула я.
Я начала паниковать от мысли о том, что легко позволила увезти себя совершенно незнакомому человеку, даже не обратив внимания, куда мы направляемся.
— Доверься мне, — это было все, что он произнес.
Но его слова лишь усилили тревогу, зарождающуюся в каждом нервном окончании моего тела.
Через несколько секунд мой страх достиг апогея.
— Остановись! — потребовала я и встряхнула его, призывая ко мне прислушаться. — Я сказала, остановись!
Но он меня проигнорировал. Мы продолжали ехать, пока не пересекли оживленную, узкую улочку. Тогда он, наконец, сбросил скорость и начал притормаживать. Как только мотоцикл остановился, я соскочила с сиденья, сдернула с головы свой шлем и бросила его Итану.
— Куда ты меня привез? — потребовала я объяснений, пытаясь скрыть свою тревогу.
Он лишь слегка усмехнулся, медленно снимая собственный шлем. Его явно не тронул мой эмоциональный взрыв.
— Ты сказал, что отвезешь меня домой!
— И это именно то, что я собираюсь сделать.
От его равнодушного ответа, который прошелся ножовкой по моим натянутым нервам, я сделалась еще более бесцеремонной.
— Это не то место, где я живу!
— Расслабься. Я пообещал, что отвезу тебя домой и отвезу. Но я не говорил, что сделаю это немедленно, — он одарил меня коварной улыбкой и слез с мотоцикла. — Я подумал, что ты оценишь пит-стоп.
Он указал на оживленную дорогу, вдоль которой выстроились небольшие частные лавочки, выглядевшие так, словно стояли там долгие-долгие годы.
Продолжая сверлить его взглядом, я скрестила руки и отступила на шаг назад.
— Я согласилась сесть на твой мотоцикл только потому, что думала, что ты повезешь меня домой. Если бы я знала, что твой план был иным, то воспользовалась бы Убер-перевозками.
Он фыркнул и подошел ближе, сокращая дистанцию, которая нас разделяла.
— Да ладно тебе, Лив. Мы оба знаем, что ты говоришь не правду, — его голос был вкрадчивым и глубоким. — Мы оба в курсе, что ты сама хотела взобраться на мой мотоцикл, потому что мысль о езде на байке, вернее мысль о езде со мной, тебя волнует, — в его глазах мелькало что-то дикое, а губы изгибались в кривой усмешке. Прежде чем у меня появилась возможность запротестовать, сказать ему, что он не прав, убедить саму себя, что он ошибается, он заговорил вновь: — А теперь пойдем, я проведу для тебя экскурсию по округе.
Он протянул мне руку. Я посмотрела сначала на свою руку, потом на его. А затем подняла глаза и наши взгляды встретились. Я почувствовала, что мое раздражение уходит. В его темных, опасных глазах скрывалось нечто, что подтолкнуло меня отринуть все опасения. Я протянула руку и вложила свою ладонь в его. Он повел меня вниз по оживленной улице, по направлению к маленьким магазинчикам.
— Куда ты меня ведешь? — спросила я, вырываясь из его хватки.
Он посмотрел на меня и сверкнул высокомерной улыбкой.
Я знала, он видит меня насквозь. На самом деле, я сопротивлялась лишь для видимости. Меня возбуждало его непредсказуемое, самоуверенное отношение. Мне казалось, будто я очнулась с обостренными любопытством и вожделением: чувствами, вспомнить которые не могла.
— В «У Пайсано». Тебе понравится.
— Что такое «У Пайсано»?
Я нахмурилась, недоуменно поглядывая на разнообразие ларьков: загроможденный магазинчик специй, несколько стендов с фруктами и овощами, магазин сыра, а рядом — мясная лавка.
— Это магазин сэндвичей. Он мог бы запросто стать лучшим магазином сэндвичей во всей Филадельфии.
Я помрачнела:
— Ты привез меня поесть чиз-стейк?
Он засмеялся и посмотрел на меня с жалостью в глазах.
— Он намного лучше, чем магазинный чиз-стейк, — Итан остановился перед дверью «У Пайсано» и начал меня рассматривать. — Неужели ты действительно никогда не слышала об этом месте?
Я скептически на него посмотрела:
— Не-а. А почему ты вообще решил меня сюда привезти? Я не говорила, что голодна.