Забытая империя
Шрифт:
Повелитель Макрагга изучал доклады по мере их поступления и проводил совещания с верховными офицерами и старшими советниками, пытаясь найти научное объяснение или, по крайней мере, научное объяснение, основанное на той области человеческих знаний, что лежала рядом с непознанными законами варпа.
Также он вызвал Тита Прейто, надзирающего центуриона недавно воссозданного библиариума XIII легиона. После Калта и адских потерь от психической войны и варп-колдовства, повелитель Макрагга фактически отменил действие Никейского Эдикта, строго запрещавшего Легионес Астартес использовать псайкеров.
Отменить Эдикт было его единоличным решением, и он поступил так не колеблясь. Рядом не оказалось ни брата-примарха, чтобы посоветоваться, ни консилиума, чтобы собраться, ни отца, к которому обратиться. Повелитель Макрагга, как и город Макрагг стоял в одиночестве во тьме, окружённый штормами, которые сделали связь невозможной. Власть повелителя Макрагга, Робаута Жиллимана оказалась велика, как никогда.
Он отменил Никейский Эдикт — по крайней мере, на время чрезвычайной ситуации — для блага Ультрамара. Сделать такое мог только лорд, полагавший, что его власть сопоставима с властью самого Императора. До сих пор только Малкадор Сигиллит обладал подобными полномочиями, и он был Имперским Регентом.
И слово “регент” произносилось ещё реже и с ещё большим трудом, чем слово “Калт”.
Тит Прейто, гигант с покрытой капюшоном головой и в сине-голубом доспехе Марк IV прибыл в Резиденцию прямо из Ризницы библиариума, которую открыли в Крепости.
Повелитель ожидал его в высоком зале, возвышавшемся над городом. Мстящий Сын усердно работал за древним когитатором. Стоявший рядом большой гранитный стол был завален бумагами и планшетами. Последние подёрнутые дымкой золотые солнечные лучи светили в высокие узкие окна. Ночь вступала в свои права.
Прейто откинул психический капюшон и снял шлем. Застёжки и печатные ремни покачивались, пока библиарий почтительно стоял, держа шлем под левой рукой.
— Появились призраки, Тит, — сказал Жиллиман, не взглянув в его сторону.
— Так и есть, повелитель, — кивнул Прейто.
— Каждую ночь, — продолжал примарх, — ещё больше шагов. Ещё больше шёпота. И эта музыка. Она повторяется всё время. Смычковый инструмент. Или инструменты.
— Думаю, это псалтерион, повелитель.
Жиллиман с интересом посмотрел на Тита:
— Псалтерион?
— По частоте и тону. У псалтериона высокий и резкий звук, хотя может быть он и не один. Некоторые настроены глубже, но звучат с таким же качеством. Возможно мезо или басовый псалтерион с большими резонаторами.
— Всё это просто на слух?
— Нет, повелитель. Прошлым вечером высококлассный сервитор сделал вокс-запись в кладовой западной столовой.
Примарх встал.
— Мне не сказали об этом. У тебя она с собой?
Прейто кивнул и включил вокс-модуль на поясе, воспроизводя аудиозапись.
Спустя несколько секунд заиграла навязчивая заунывная музыка: тонкие и высокие протяжные звуки неземной чистоты.
Запись закончилась.
— Проиграть ещё раз, повелитель?
Жиллиман покачал головой. Его разуму было
— Действительно псалтерион, — размышлял он. — Мелодия тональности Ре, хотя я не узнал её. И… она была записана.
— Да, повелитель.
— Это немного успокаивает. Психические вторжения или атаки варпа на наше воображение не оставили бы звуковые отпечатки пальцев.
— Не оставили бы, повелитель, — ответил Прейто. — Похоже, мы слышим звуки физического происхождения, которые нам как-то передают. Это объясняет, почему ни библиариум, ни Астра Телепатика не обнаружили никаких следов психической активности.
Примарх кивнул. Он был облачён в подогнанную под его размер тёмную тяжёлую мантию сенатора или консула.
— Присаживайся, — указал Жиллиман Титу.
Астартес мгновение раздумывал, выбирая подходящее место. Этот зал был частью анфилады комнат на последнем этаже Резиденции, и насколько знал Прейто, раньше являлся личными покоями Конора, приёмного отца примарха. Жиллиман изменил здесь очень мало. На стенах всё ещё висели изображения людей и событий, важных по меркам Макрагга, но они почти ничего не значили в сравнении с огромной галактической историей Империума.
Главные изменения, внесённые Робаутом за те десятилетия, когда он занимал Резиденцию, состояли в том, что он поменял почти всю человеческую мебель на подходящую для примарха: письменный стол, четыре стула, скамейку для ног и кушетку. Встречалась и мебель для боевых братьев Легионес Астартес и Тит присел на такой стул. В зале находились предметы трёх разных размеров, как для повелителя Макрагга, так и для любого из его советников или подданных, которые могли сопровождать примарха. Мебель правильно расставили: на переднем плане стоял один из массивных стульев Жиллимана, легионерские посередине, а человеческие дальше всего. Благодаря такой расстановке с восприятием могли происходить занятные и невероятные шутки, когда видимое расстояние между предметами, не соответствовало расстоянию в зале до стен и потолка. А при взгляде с другой стороны казалось, что комната плоская.
— Эхо, — произнёс Жиллиман, повернувшись к древнему бронзовому когитатору на большом письменном столе. Как и зал, когитатор достался ему в наследство от приёмного отца. До контакта с флотилиями крестового похода, принесшими новые технологии на Ультрамар, Конор вполне успешно управлял своим феодом из этой комнаты при помощи выдержанного в аскетичном гештальтском стиле прибора Золотой Эры Технологий.
— Эхо — часть звука, — продолжал Жиллиман. — Его упоминают разные свидетели разных явлений. Качество эха не зависит от акустики окружающей среды.
— Не зависит, повелитель, — согласился Прейто. — В кладовой западной столовой не может возникнуть такое эхо. Это проверили адепты Механикума.
— Ты проверил это? Почему?
— Потому что знал, что вы распорядитесь провести исследование, если бы его не провёл я.
Лёгкая благодарственная улыбка появилась на губах Мстящего Сына.
— Мы решим эту головоломку, Тит.
— Решим, повелитель. Без сомнений.
— Все новые данные сразу же приносите мне. В любое время.