Забытое достоинство
Шрифт:
С тех событий прошло совсем немного времени, чуть больше четырех месяцев, но Лане сейчас казалось что прошла целая вечность. Лишь чудом им удалось уцелеть во время мясорубки при осаде и потом, в походе на проклятый город Лангард, рядом с которым ей удалось отыскать целых два бесценных сокровища: выживших в Штольнях Праха, которые были ей родней по крови матери и бесценную подругу, сейчас идущую неподалеку и осматривающую крепость с вялым интересом, Ульма не любила долгие переходы и жутко устала.
После того как они прошли по памятным коридорам крепости и поднялись в башню где находился кабинет коменданта, Лана наконец-то смогла опуститься в мягкое кресло и вытянуть ноги под столом. Хардебальд разместил их солдат в полупустых казармах, сейчас с ними здесь был только Зуб и разумеется Айр с Ульмой. Освальд избегал встречаться с ней взглядом и говорил в основном с Айром. Лана тоже чувствовала некую неловкость, Хранитель Севера был старым другом ее отца и крестным…
— Вот сын старой сутулой собаки! Надо собрать армию и тряхнуть урода! — разъяренно прорычал седовласый старец, когда Айр ввел его в курс дела касательно графа Эбельбаха, — Нет, до меня доходили всякие странные слухи, да и когда свежеватели шли на штурм, он не прислал ни единого человека… Но чтобы наших людей Ларийцам и южанам продавать, это какой же надо быть гнидой…
— Только простолюдинов. Благородные на его землях все в доле и кажется вашего мнения ничуть не разделяют. — произнесла Лана и отхлебнула горячий черный чай который принесли слуги.
— Беда… Нет, я этого так не оставлю. Эбельбах богатый мудень и может выставить до двух тысяч ополченцев и наемников, но если я старых боевых товарищей соберу…
— Не горячитесь, уважаемый Освальд. Мы уже в это дело вкатились, так сказать с головой, но полноценной войны нам бы хотелось избежать. А то как бы в ходе боев не пришлось убить больше человек, чем мы желали спасти. А наказать подонка нужно, но с умом. — осторожно заметила Лана, к вящему удивлению Айра и подмигнула возлюбленному.
— И какой у вас план? — хрипло спросил все еще красный от злости Хранитель Севера.
— Суд Мечом. Лифект Гофард нас поддержит, надеюсь он тоже скоро прибудет в крепость. Ну а вы, уважаемый Освальд, рассудите нас честь по чести.
— У Эбельбаха наберется больше двух десятков рыцарей, а у вас и Гофарда вместе не будет двадцати человек. Лифект многих потерял здесь, вам ли не знать? — задумчиво склонил голову старик
— Не извольте беспокоится, уважаемый. Этот “Сын старой сутулой собаки”, как вы прекрасно выразились, наверняка считает что у нас в дружине обычные люди и вряд-ли рассчитывает что мы сможем выставить больше десятка первоклассных воинов достойных баронского титула каждый. Если вы верно рассчитываете его силы, на Суде мы его сомнем.
— Значит, леди Лотеринг, вы хотите чтобы я вызвал графа Эбельбаха на суд? Где он вас обвинит в убийстве рыцаря, а вы его в ответ в торговле людьми, а так же в том что он нанял бандитов для диверсий на ваших землях? Всем план хорош, но я знаю толстяка, он не любит риски. Он не поедет в мою крепость и будет готовится к войне, чтобы по весне начать вторжение. — уверенно ответил Хардебальд.
— Именно поэтому мы просим вас воспользоваться своим титулом Хранителя Севера. Нам известно что герцог Лейнард сейчас находится в Ларии. А ваше слово, господин Хардебальд, все еще очень многое значит для баронов. Даже граф трижды подумает, прежде чем не ответить на ваш призыв. — в ответ на слова среброволосой, барон лишь тяжело вздохнул и покачал головой.
— Леди, я старею. И моя слава увядает вместе со мной. Многих верных друзей, с которыми я сражался в битвах прошлого, уже нет на свете. Те же, что остались… Мне пришлось буквально выбивать войска у баронов, жажда роскоши и золота затмила им глаза, страх потери своих рыцарей и положения стал важнее чем старые клятвы. А сейчас, когда угроза Свежевателей миновала навсегда, многим из баронов стало плевать на всё, кроме пчел и собственного кошелька. Я напишу письмо этой жирной свинье. Но думаю, вам нужно начинать готовится к войне, — тоскливо ответил старый воин.
В глазах Ланы он всегда был подобен скале, но годы не прошли бесследно, и былая незыблемая решимость по крупице оставляла его боевой дух.
— А что вы можете сказать по поводу герцога Лейнарда Восточного? Как давно он отбыл? И какой человек? — вскинул голову задумчиво пивший чай Айр.
— Месяца два назад отплыл из Южнобережья. А какой он человек, я понятия не имею, парень. Лейнард воспитывался при дворце, он единственный сын покойной младшей сестры Ее Величества. Большую часть времени он пропадал в столице, дела баронств его всегда волновали… В меньшей мере чем вино и женщины.
— Я с ним встречалась пару десятков раз на званых приемах у графини Грейс, а так же у других, менее сиятельных господ. Скверный, испорченный тип, но крайне легкий в общении. Балагур, выпивоха и бабник. Только жутковатый, если честно. Мне рядом с ним всегда чувства кричали что он может меня убить раньше чем пикну. Хардебальд, если позволите, мы с подругой хотели бы прилечь отдохнуть. До приезда Гофарда все равно ничего решить не сможем, а у него голова умный на плечах, как мои две. Пусть чернявый и думает! — воскликнула Лана, заметив что Ульма давно уже клюет носом и рискует заснуть прямо за столом.
Хозяин замка поднялся из за стола и приложив руку к груди поклонился:
— Разумеется, леди. Сейчас распоряжусь подготовить для вас комнату.
— Если позволите, то на втором этаже, в южной части, где мы жили с Айром в прошлом. Она мне… Пришлась по душе. — попросила Лана, счастливо улыбаясь приятным и очень пошлым воспоминаниям.
Айр остался с Хардебальдом, судя по всему сотник хотел как-то подбодрить старика. А Лана и Ульма в сопровождении слуги прошли в ту комнату что им выделили. В ней казалось ничего не изменилось с тех пор как они отправились в Лангард, разве что свежее постельное белье на широкой двухспальной кровати у окна и отсутствие пыли намекали о регулярной уборке.
Обстановка была по-военному скромной, небольшой сундук для вещей у входа, кровать, да нехитрый деревянный стол служивший обычно для приема пищи. Припомнив чем они еще занимались на этом столе, сереброволосая тихонько усмехнулась, на что обратила внимания начавшая разоблачаться из дорожной одежды подруга:
— Светишься как студентка которую любимый профессор поймал за мастурбацией в его кабинете… — тихо заметила она, заставив Лану засмеяться громче.
— Ульмочка, я положительно одобряю живую картину которую нарисовало твое подсознание. Или это был реально опыт?