Забытое искусство
Шрифт:
Кэллегэн вынужден был согласиться.
В дальнейшем он проводил больше времени в космопорту, чем в роскошных апартаментах Брента. Он был готов держаться по-дружески с Брентом — в конце концов, они были товарищами по учебе и работе, но он скоро заметил, что этот парень, уволившись из Службы, стал еще более несносным, чем был в те времена, когда служил младшим офицером. С Тэйлором Кэллегэн не имел ничего общего, а Оверхольц кроме своей математики интересовался только едой и выпивкой. Астронавт восхищался Вегой Фрейн, но только издали: ее присутствие производило на него тот же эффект, какой производит кошка на человека с аллергией к этим очаровательным животным.
Кэллегэн проверил весь корабль и инструменты, к которым он имел доступ. Брент сказал ему, что кабины, смежные с грузовыми отсеками, будут заняты, и что корабль повезет груз в остальных отсеках. Когда груз прибыл, Кэллегэн был очень заинтригован. В ящике, который он открыл, находились стальные арбалеты, в другом — шпаги, в третьем — маленькие пушки, заряжавшиеся ядрами. А в запасных отсеках корабля он нашел ящики с современным огнестрельным оружием.
Наконец наступил день отъезда. Большой «сперлинг» Брента привез хозяина, Тэйлора, Оверхольца и Бегу Фрейн. Тут же приземлилась большая транспортная ракета, и из нее вышли тридцать самых устрашающих горилл, каких Кэллегэн когда-либо видел. Все они были в коричневой униформе и шли к кораблю военным строем. Брент велел им тотчас же идти в нижние кабины.
— Зачем эта бригада ружьеносцев? — удивился Кэллегэн.
— Я всегда вожу со собой сержанта Гримса и его людей — на всякий случай.
— На случай чего? Я говорил тебе, Брент, что не поеду, если тут что-нибудь незаконное. Я должен думать о своем патенте. В конце концов, я по-прежнему офицер Межзвездной Службы.
— И так что же? Не беспокойся, Красный Сеттер, я еще не нарушил ни одного закона Федерации, — сказал Брент и смеясь добавил: — Я не мог бы этого сделать, даже если бы захотел!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. У тебя есть разрешение на взлет?
— Да.
— Тогда чего мы ждем? Давай, поднимай корабль.
Когда гидравлическая дверь закрылась и трап был убран, Кэллегэн и Брент поднялись на лифте в пилотскую кабину, где уже сидел Оверхольц. Кэллегэн сел в кресло пилота, а Брент устроился на месте второго пилота. Кэллегэн нажал кнопку сигнала тревоги, давая пассажирам внизу время улечься в противоперегрузочные кресла, а затем запустил инерциальный двигатель. «Коллекционер» выпрямился на огненных ходулях.
В контрольной башне капитан порта следил за кораблем, в то время как один из его помощников записывал показания в регистр.
— Хотел бы я знать, каким образом этот тип устраивается, — сказал наконец капитан. — Был всего лишь младшим офицером Службы, а теперь поглядите на него! Собственный корабль, личная армия… вы это видели? И Бог знает, что еще…
— Когда-нибудь он зайдет чересчур далеко, капитан, — ответил помощник.
4
В начале путешествие проходило спокойно. Поскольку Кэллегэн впервые был командиром борта, он обращался с «Коллекционером» с осторожностью старой девы, над чем немало потешался Брент, который, кстати сказать, не предлагал взять на себя часть обязанностей второго пилота.
— Мне это очень нравится, — признавался он. — Пусть старый Красный Сеттер играет в командира линейного корабля, а я буду простым пассажиром. Давай, Сеттер, пользуйся! Пожинай лавры…
Кэллегэн поднял корабль очень высоко над Землей и взял курс на Архенар. Затем обратился к Оверхольцу.
— Надеюсь, реактор готов?
— Да, герр капитан. Почему бы ему не быть готовым, когда сам Оверхольц занимается этим?
— А почему он должен быть готов? — возразил Кэллегэн. — Пока я еще в нем не имел нужды. Но сейчас я хочу увеличить ускорение.
Он положил правую руку на Мартелли, а левой прижал кнопку, приводящую в действие двигатель Маншенна. Двигатели громко икнули и замолкли, резкий свист ускорителя перешел в сверхзвуковую гамму. Звезды, сиявшие перед ними, погасли. Сначала возникло привычное ощущение головокружения и легкой тошноты, а потом чувство невидимого и неосязаемого барьера внезапно исчезло и сменило более знакомым эффектом отсутствия тяжести.
— Пусть теперь идет сам, Красный Сеттер, — сказал Брент. — Спустись ненадолго в салон.
— Я хочу удостовериться, что все идет хорошо.
— Не ломайся. Это тебе не Служба. Если ты думаешь, что управление все время будет ручным, то ошибаешься. Пошли.
— Нет, не сейчас.
— Ладно. Вы идете, Оверхольц? А где Тэйлор?
— Он сказал, что ему слегка нездоровится, и ушел как только герр капитан включил двигатель Маншенна. И я должен посмотреть, все ли в порядке с ускорителем.
— Ну ладно. Тогда я с вами обоими увижусь позднее.
Предоставленный самому себе, Кэллегэн произвел несколько мелких коррекций. Затем ему уже нечего было больше тут делать, но все-таки он с отвращением отстегнул ремни и подтащил свое почти невесомое тело к перилам лестницы. Он знал, что в случае необходимости включатся сигналы тревоги и лишь в одном случае из миллиона может произойти какой-либо инцидент, но тем не менее все это ему не нравилось: в первый раз в жизни он бросал кабину управления.
Он спустился по центральной шахте и прошел мимо салона, откуда доносились голоса. Он еще не хотел присоединиться к компании: он хотел посмотреть, что делает Оверхольц.
На мостике, где был установлен двигатель Маншенна, Кэллегэн остановился. Подумал и открыл дверь. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы преодолеть головокружение, появившееся при одном взгляде на систему сложных, непрерывно вращающихся роторов, и он не сразу заметил, что Оверхольц обращается к нему.
— Я не могу с этим примириться! — протестовал Оверхольц. — Вы должны были постучать.
— Вовсе нет, доктор Оверхольц. Я командир этого корабля.
— Прекрасно. Вы, стало быть, здесь хозяин. А что вы понимаете в этом?
Кэллегэн мельком взглянул на сложную систему вращающихся роторов и тотчас же отвернулся.
— Не так много, как вы, — признался он, — но достаточно для того, чтобы пустить их в ход и остановить.
— Простой водитель автобуса! — проворчал ученый. — Но поскольку вам все равно рано или поздно придется узнать, то лучше вы узнаете от меня, Оверхольца, чем от этого дурака Брента или кретина Тэйлора. Вы видите, что я делаю?