Забытое проклятие
Шрифт:
– Мрачное местечко, вообще-то, – продолжал одноглазый ландскнехт.
– Почему?
– Тама летать крылатая мутанта, – Ся-цзы изобразил руками взмахи крыльев.
– О чем он? – насторожился Виктор.
– Горгульи, – вздохнул Кошкодер.
– Каркульи? – поморщился Аскел. Викинг аж передернул плечами от неприятных воспоминаний.
– Каркульи – это враны, умник! – буркнул Костоправ. – Горгульи не каркают.
Виктор поежился. Да уж, горгульи – совсем другие твари. Пожалуй, что поопаснее вранов будут. Не зря так встревожился Аскел, сник Кошкодер и нахмурился Костоправ. Им уже доводилось сталкиваться с
– Их особенно много на севере Корсики и юге Сардинии, – продолжил Кошкодер. – Как раз там, где пролив.
И помолчав немного, добавил:
– Там у этих летунов место гнездования и брачных игр.
– Но тама плавать можно, – вставил Ся-цзы. – Если ночью и тихо-тихо.
Виктор взглянул на Кошкодера.
– Если ночью и тихо, то, наверное, можно, – согласился тот. – По ночам горгульи сонные и вялые. В них есть что-то от рептилий. Им нужно солнце.
Виктор задумался. Он не собирался снова во всем доверяться китайцу: однажды этот пройдоха их уже обманул. Но с другой стороны сейчас у Ся-цзы, вроде бы, нет резона заманивать «Дольче Вита» в ловушку. При столкновении с пиратами или мутантами, китаец пострадает вместе со всеми. Да и на когге он будет находиться под постоянными присмотром. Если что – ему живо перережут глотку. Не может он этого не понимать. Понимает, конечно. К тому же слова желтолицего купца подтвердил Кошкодер. А значит…
– Зови Джузеппе, – решился Виктор. – Скажи: есть разговор.
Джузеппе проявил удивительную покладистость. Хозяину когга вовсе не хотелось кормить «Сладкой жизнью» морских мутантов. Но встречаться с пиратами ему хотелось еще меньше. Предложенный Ся-цзы условно безопасный маршрут по-над территорией мутантов представлялся наименьшим злом, и Джузеппе приказал поворачивать на восток.
Глава 6
Плыли очень тихо. Обходились без громких команд, не разговаривали и даже не передвигались по судну без особой на то нужды. От греха подальше сняли пробитый картечью корабельный колокол. Обмотали тряпками оружие. Над водой слышался только скрип канатов, да плеск волн о шипастые борта. «Сладкая жизнь» походила на затерянный в море корабль-призрак без экипажа.
Это скрытное плавание напомнило Виктору Пролив Смерти между французским и английским Котлами. Через Ла-Манш они шли с такими же предосторожностями. Тогда, правда, на угнанном у викингов драккаре людей было поменьше, а мутантов вокруг плавало больше.
Китаец усердно отрабатывал свое спасение и в самом деле оказался полезным. Ся-цзы указывал направление по солнцу и звездам с таким расчетом, чтобы не сильно приближаться к опасным прибрежным водам возле французского Котла, но и не заплывать туда, где хозяйничали пираты.
Китайцу помогал Аскел. Хэрсир, как и Ся-цзы чувствовал себя чужаком и среди итальянцев, и в команде Виктора. Общаясь на исковерканном русском, северянин и азиат, как это ни странно, хорошо понимали друг друга и даже немного сблизились.
Кошкодер выполнял роль переводчика и перетолмачивал слова Ся-цзы для Джузеппе. Морская болезнь Костоправа пока не доставляла неудобств: лекаря выручали спасительные противотошнотные палочки, которыми тот запасся еще на корабле викингов. В общем, все было спокойно.
За несколько дней пути не произошло ни одной серьезной стычки. Костяника, правда, иногда замечала под водой морских тварей и уводила «Дольче Витта» в сторону, но мутанты то ли были сыты, то ли недостаточно велики, чтобы напасть на когг, то ли слишком глупы, чтобы воспринимать проплывающий мимо корабль с затаившимся экипажем как добычу.
Пару раз на южном горизонте маячили черные паруса, но даже если морские разбойники и заметили когг, они не рискнули входить в небезопасные воды и устраивать здесь шумную абордажную схватку.
Самым сложным, действительно, оказалось пересечь пролив Бонифачо между Корсикой и Сардинией. Ся-цзы и Джузеппе специально рассчитали время так, чтобы выйти к проливу ночью, когда гнездящиеся на скалах горгульи будут не активны.
Вышли…
Ветер и волны прижимали их к Корсике.
Ох, и картинка! В призрачном свете полной луны хорошо просматривались корсиканские скалы и старые развалины, покрытые неподвижными зловещими фигурами.
Горгульи, похожие одновременно на демонов, зверей, летучих мышей и людей, были повсюду. Десятки, сотни… Мутанты то ли спали, то ли просто дремали, присев на задние конечности и опершись на передние. Сложенные крылья – огромные, перепончатые – почти полностью закрывали широкие мускулистые тела и стлались сзади, как полы длинных плащей. Уродливые рогатые головы – опущены. Вцепившиеся когтями в каменные глыбы твари сами походили на высеченные из камня скульптуры. Но их неподвижность и безобидность была обманчивой. Страшно подумать, что произойдет, если кто-то или что-то вдруг разбудит спящую стаю, и проснувшиеся мутанты разом взлетят с каменных насестов.
– Раньше такими «красавцами» украшали соборы, – прошелестел рядом едва слышный шепот Кошкодера. – Теперь они сами летают и садятся где захотят.
«Лишь бы не добрались до „Сладкой жизни“», – подумал Виктор.
«Дольче Витта» скользила по волнам в полной тишине и в опасной близости от горгульих скал.
Но, как оказалось, по опасному проливу плыла не она одна.
Виктора дернули за рукав. Он обернулся. Рядом стояла Костяника и указывала вперед.
Косые черные паруса не могли укрыться в лунном свете. Прямо на них двигался пиратский корабль.
– Твою ж мать! – тоскливо процедил сквозь зубы Костоправ. – Пираты, ядрить их в корму!
Виктор подумал, что «ядрить» морских разбойников никак не получится. Ни в корму, ни в борт, ни в нос. Бомбарды бесшумно не стреляют, а иначе пустить ядро в противника не получится.
Старое оружие, кстати, тоже не поможет по той же причине. Но это скорее хорошо, чем плохо: после предыдущей стычки с пиратами патронов все равно не осталось.
Костоправ сгреб Ся-цзы в охапку и прошипел в перепуганное желтое лицо:
– Куда ты нас завел, китаеза косорылый? Откуда здесь пиратский корабль?
– Моя не знать! Моя не виновать! – испуганно зашептал Ся-цзы. – Пирата здеся не бывать!
Итальянцы уже суетились на палубе, не поднимая, впрочем, шума. Стрелки взводили арбалеты. Джузеппе жестами отдавал команды. Громче сдавленного шепота никто не разговаривал: слишком близко были спящие горгульи, и слишком велик был страх перед этими тварями.
Очень странно было видеть, как шумливые итальянцы действуют почти в полной тишине. Наверное, тяжело им было сдерживаться сейчас, когда хочется орать в голос.