Забытые-2: Тишина взаймы
Шрифт:
– Зря ты так низко ценишь знающих, – обиделся он.
– Знаешь, сколько в летнике силы искры? – я обернулась. – Одна десятая. Одна, Зим, десятая – причём от молодой искры. Мне доводилось видеть работу летников и самые сложные их чары. Я такое «самое сложное» в пять лет делала без проблем. И я, подросток, сейчас заткну за пояс даже Мудрого, и никакой опыт ему не поможет. Просто-напросто возьму мощью солнца и нахрапом. Не суди, не узнавши. И привыкай шевелиться быстро. Очень быстро.
Пока не разбежимся в разные стороны.
Шамир, мы ведь с ним разбежимся, правда? Ты же не повесишь на меня это любопытное
Я очень тебя прошу, очень-очень…
Ну на кой он мне, а?.. И тебе?..
Глава 2. Мёртвое Сердце
Норов согрелся и выспался, кажется, на несколько дней вперёд и потому гнал, как одержимый. Зим несколько раз пытался пристать ко мне с вопросами или поделиться важнейшими идеями, но безрезультатно. Я замкнулась в себе, ушла, как под воду, в мрачные размышления и думала, думала, думала… И вспоминала. И билась об «островки» в памяти, ходила вокруг них, как кот вокруг мышиной норки, ощущала важность – дикую важность! – спрятанного, но все мои отчаянные попытки добраться до сокрытого закачивались одинаково неудачно.
Что же и зачем от нас спрятали?
И поглоти затмения эту искру, на пару с Шамиром «островки» сотворившую… Теперь, после едкого напоминания Снежны о том, что мы помним далеко не всё, я почти не сомневалась – искра среди жаждущих великих дел была. В лучшем случае – была. Обучила Зноя и после Забытых сгинула.
А вот на самом деле…
Да, Силен сказал, что искры среди предателей не появится никогда. Но хорошо ли мой бывший наставитель разбирается в том, что с нами случается в момент превращения в знающего? Как теряется память? Как рвутся кровные связи? Как ты надолго оказываешься в бескрайней пустыне, где нет никого и ничего, кроме беспамятного тебя, беспощадного солнца – и, конечно, Шамира? Как тяжело и долго вспоминать? И как ещё тяжелее вслепую нащупывать через обновлённое внутреннее солнце старые кровные связи, не понимая, что с ними делать и как их восстановить? И как с ними работать, ведь связи, как и ты, стали немножко другими – а с такими тебя работать не учили?
Думается, что нет. Ведь среди моего народа знающих вроде как не было.
Да, вроде как.
Кроме, вероятно, одной – может, такой же, как и я, чрезмерно любопытной, драчливой, неуёмной и подходящей по возрасту.
И, думается, искрящий-знающий из прошлого мог просто-напросто не восстанавливать связи, остаться отрезанным от своих и всеобщей памяти – и поэтому так никто о нём и не узнал. Я ведь тоже некоторое время существовала сама по себе, и во всеобщей памяти моя линия обрывалась губительной вспышкой. И появлялась лишь спустя год, и то не вся, и то осколками.
Да, сейчас, пользуясь случаем, я целенаправленно это проверила. Лишь через год с лишним мой «лучик» стал внятным и осмысленным, доступным для изучения любой искрой. Потому что я, нуждаясь во всеобщей памяти и поддержке, очень упорно над этим трудилась.
А если не работать?
Полыхнул – сгорел для всех – и никто так и не узнает, что на самом деле ты уцелел и стал немного другим. И занялся не тем, чем следует. Никто ведь, обучая, не предполагал, что Забытые превратятся в такое бедствие, да?..
Шамир, зараза…
Опять же, дымник из пределов Забытых, найденный у Тихны. О дымнике я знаю крайне мало, но ведь не зря же его называли деревом помнящих. В нём была сила сродни нашей, а значит, обработать его могла лишь искра. Наверное. Надо бы уточнить. Хотя, конечно, готовый брусок могли найти в пределах – там многое после нас осталось…
Выяснить правду хотелось до чесоточного зуда, но, потратив уйму времени и сил на «островки», я смирилась с неизбежным и невидяще уставилась на бесконечную снежную степь. И, прекратив терзать «островки», затерзалась иным: почему знания о Забытых наглухо закрыли? Что такого в них было? Важного – или страшного?..
И точно не обошлось без Шамира. Не верю, что такие чары под силу сотворить искре – или нескольким, даже мощным и древним. Даже если при этом пророчили пишущие и направляли говорящие. Они могли проклясть одного или испортить жизнь большому роду. Но – проклясть беспамятством и на поколения вперёд целый народ…
Что молчишь, а?
Скажешь, не ты?
Я же ещё в Ярмарочном поняла, что ты. Только не предполагала, что с кое-чьей помощью.
Скажешь, не так?
И ветер в ответ вздохнул так тоскливо…
Значит, я не первая и единственная искра, ставшая знающей. Значит, была ещё. Значит, она участвовала – в гнусных событиях прошлого точно. Значит, Силен ошибся, говоря о предательстве. И значит, мне пора прекращать безоглядно верить старшим. Хотя бы в том, что такое быть знающим, я точно разбираюсь лучше них.
Зим то недовольно зыркал на меня, то перебирался на облучок и расспрашивал о том о сём Норова, то возвращался в сани подремать, то выдворял туда уставшего извозчика и правил сам. А пёс мчался вперёд зло и неутомимо, подгоняемый острым чувством вынужденной сопричастности. И остановился отдохнуть и отлучиться лишь раз – вечером, в сумерках. Мы наскоро перекусили, размялись и сделали прочие дела. И вновь полетели к Сердцу.
За дорогой я следила по карте и, когда мы проехали Гостевой и Ярмарочный, постаралась отодвинуть в сторону зуд с вопросами без ответов. Всему своё время, и моё обязательно придёт. Меня вписали в историю пророчествами. В меня отчего-то вцепился Шамир, направляя и подсказывая. Мне до Гиблой тропы любопытно. А ещё я поклялась Светле прикончить Стужу.
У Забытых нет шансов ускользнуть. У одного – точно.
– Ты на меня злишься, – внезапно сказал Зим, вырывая меня из очередного кокона озабоченных воспоминаний и планов. – Почему?
Я недружелюбно глянула исподлобья. Знающий развалился на сиденье напротив меня, расстегнув куртку. Взъерошенные ветром волосы, лёд в светлых глазах.
– За что ты так не любишь людей? – он прищурился. – Что мы тебе сделали? Или – вам? Твоему народу?
– Ничего, – сухо ответила я. – И именно за это я вас и не люблю. Вы ничего не делаете. Особенно когда надо делать. Прожигаете жизнь впустую и без сопротивления рвётесь там, где тонко. Ты мог бы в свободное от работы время учиться. Развиваться. Набираться знаний, осваивая опыт прошлого. Тогда не пришлось бы объяснять тебе простейшее и доказывать правдивость того, что ты считаешь страшными сказками. А ты чем занимался? За что мне тебя любить? И совсем не из-за чего сердиться?