Забытые боги

Путешественница

Храм мне откровенно не нравился, несмотря на внешнюю бутафорию, он был слишком мрачным.

'Конечно, мрачный, - поддел Дефансер.
– Он предназначался для проведения обрядов, посвященных одному из древних богов. Скорее всего его уже нет в живых, иначе он бы не допустил подобное осквернение своего обиталища: украшения, яркие цвета, женщины - раньше и подумать никто не мог нанести подобное оскорбление богу'.

Яркие цвета и украшения - это понятно, но каким боком ему женщины не угодили?

'Елена, пойми, что

мы другие. Отношение к иным расам у нас сильно отличается от привычного тебе. Учти лишь одно: все особы женского пола, которые переступали пороги храмов фениксов, веками были обречены на смерть'.

Меня передёрнуло от подобной перспективы, потом я заметила в толпе других женщин, и мне полегчало: я не единственная здесь девушка, а, значит, ничего страшного мне не грозит. Тем не менее я решила окончательно в этом удостовериться.

Почему ты считаешь, что бога больше нет?
– продолжила я расспрашивать, подспудно изучая внутреннее убранство здания и заполнивших его фениксов.

'В каждом храме присутствует частица бога, чтобы он слышал обращенные к нему просьбы и мог, при желании, на них ответить. Но это место давным-давно покинуто. К кому бы ни обращались здесь слова, они попусту сотрясают воздух'.

За объяснениями Дефансера я пропустила официальное 'сотрясание воздуха' и пришла в себя только тогда, когда меня легонько подтолкнули к помосту, где на постаменте лежал тёмно-зелёный, с прожилками, булыжник неправильной формы весом килограммов в шесть. Дефансер шепнул:

'Этот камень реагирует на правду. Что-то вроде вашего детектора лжи. Советую придерживаться истины, иначе будет больно'.

Вот чёрт!

Я внешне покорно подошла к постаменту. С другой стороны стоял одетый в чёрную хламиду некто, похоже, главный жрец. Он громко обратился ко мне:

– Отвечай только правду на все вопросы, которые тебе будут задавать.

– А что делать, если я чего-либо не знаю или не помню?
– поинтересовалась я, с опаской косясь на местный детектор лжи.

– Так и говори.

Я пожала плечами. Ладно, правда, она всякая бывает.

– Положи руку на камень, - громко и пафосно, явно играя на публику, сказал жрец. На меня он даже не посмотрел, уверенный, что любое его повеление будет беспрекословно выполнено. Я же не спешила следовать его указаниям и слегка боязно уточнила:

– А больно не будет?
– Мало ли что они хотят мне подсунуть.

– Не будет, не будет. Ложи, - позволил себе скупую улыбку жрец, бросив на меня мимолётный взгляд.

Камень оказался холодным, в ладонь впились маленькие укольчики тока.

– Ты готова?

– Да, - я постаралась, чтобы голос был ровным и спокойным.

– Ты истинный феникс?

– Да.
– Уколы в ладонь стали сильнее и я попыталась подкорректировать шаткую версию моего происхождения: - На половину. Меньшую.

Дефансер не замедлил подать голос:

' А разве есть неравные половины?'

Отстань, сейчас главное не злить эту каменюку, - цыкнула я на него.

В зале послышались смешки, удары тока уменьшили силу.

– Нас не интересуют такие подробности, - слегка поморщился жрец.

Меня, вообще-то, тоже.

– Ты утверждаешь, что ты Елена Ариона Дирана из рода...

– Нет, потому что я не помню этого.

Ток хлыстом впился в кожу и чуть не заставил закричать: он был намного сильнее предыдущих.

'Не отдёргивай руку ни в коем случае!' - предупредил Дефансер, стараясь повысить порог моей чувствительности, но для этого нужно слияние, а пугать народ 'страшными' глазками меня не прельщает. Я сжала зубы. Следующий удар был не такой сильный, но всё равно больно.

Что мне делать?
– обратилась я к фениксу.

'Скажи: я помню, что меня называли Елена'.

Я послушно повторила фразу. Удары тока стали едва ощутимыми. В зале зашумели, но жрец поднял руку, и разговоры стихли.

– Но ты утверждаешь, что происходишь из властвующего рода.

Дефансер?
– я запаниковала. У меня все известные родственники простые потомственные труженики.

'Да запросто. Я отношусь к высшим 'королевским' фениксам'.

– Да, - сказала я громко и добавила про себя, обращаясь к камню:

Во всяком случае я наполовину высший феникс.

– Всё, что ты говоришь, правда. Но обратимся к Пророку за подтверждением, - провозгласил жрец, повернулся к зрителям спиной и вскинул руки к потолку, так что было непонятно, то ли он обращается к каменному истукану перед собой, то ли к вышним сферам.

Я незаметно перевела дух. Прокатило.

– О, великий Пророк, позволь нам принять правильное решение и укажи истину!

Жрец склонился в глубоком поклоне, подошел к статуе, что находилась в пяти шагах от постамента, и взял у неё с колен черную коробочку. Я её раньше не заметила. Когда феникс повернулся к аудитории, коробка была уже открыта, а в ней на мягкой ткани лежал огромный, с мой кулак, рубин. Жрец поднял коробку, чтобы все видели её содержимое и трубно провозгласил:

– Это око пророка, - Фу, какая гадость!
– едва удержалась я от брезгливой гримасы, подозревая, что мне придётся до этого дотрагиваться.
– Оно укажет нам истину. Мэрид, приблизьтесь и положите руку на око.
– Мой так называемый отец повиновался. Когда он отнял руку, в камне пульсировал свет. Жрец обратился ко мне: - А теперь вы, Елена. Если вы его дочь то камень станет голубым, в противном случае он так и останется красным.

Я сделала шаг вперёд и поняла, что камень не изменит цвет. Это не око пророка, а так называемый артефакт приобщения, который распыляет сущность. И его только что активировали. Кому я настолько мешаю? И что мне теперь делать?