Забытые учителя
Шрифт:
— Дед, ты чего, опять с ним разговариваешь? — удивился Михайло.
— Да, внучек, ты не смотри, что он железо, он всё понимает, с ним надо лаской, — Ахмад погладил шкаф. Он вспомнил, как двое суток не возвращался в бункер и подгонял бойцов, демонтируя во втором Гуманитарном корпусе МГУ «Ломоносова», следил за погрузкой и отправкой. Правда, вначале пришлось выдержать бой с Клёном по поводу очередности доставки груза в бункер. Имам распорядился в первую очередь транспортировать источники бесперебойного питания и систему охлаждения, а потом и вовсе перебросил людей
Ахмад подъехал к столу, уставленному мониторами разных размеров. Лет пять назад он был вынужден сесть в инвалидную коляску, которую нашел для него один из следопытов. Ахмад её конструктивно доработал: ему теперь не обязательно было подъезжать к мониторам, он мог получить любую информацию с компьютера, но многолетняя привычка работать за столом всегда побеждала.
— Вот, мои милые, — обратился он то ли к внукам, то ли к мониторам, — сегодня у нас не просто вычислительная задачка, дадим работу и графическим процессорам. Нам необходимо рассчитать и построить чертежи летательного аппарата…
— Воздушного шара? — уточнил внук. Он привалился боком к коляске и завороженно следил, как дед быстро стучит по клавиатуре.
— Ты что?! Воздушный шар уже давно летает! — Лизонька гневно повернулась к брату.
— Сегодня перед нами задача иная. Мы будем работать над дирижаблем, — прекратил спор Ахмад. — Вначале рассчитаем и сделаем чертежи для теплового дирижабля, потом для гелиевого, а потом для вакуумного. Потом всё это сравним.
— Деда, а что такое дили-жабль? — внук снизу заглядывал в глаза Ахмада.
— А я вам сейчас покажу. — Ахмад пощелкал по клавишам. «Ломоносов» хранил огромное количество информации. На одном из мониторов тут же появился цеппелин, летящий на фоне неба.
— Вот это да! — внук, не отрывая глаз, следил за ним и разочарованно вздохнул, когда картинка исчезла. Ахмад усмехнулся и нажал повтор. Потом поставил на воспроизводство фильм о дирижаблях советского времени. Рядом, на другом мониторе появились колонки цифр, а на следующем чертежи.
— Ну вот, расчеты готовы. — Ахмад подался вперёд и стал внимательно вчитываться в текст. — Молодец, «Ломоносов», быстро справился. Надеюсь, Игорь будет доволен…
Под потолком мигнула красная лампочка. Взглянув на угловой монитор, Ахмад нажал на кнопку открывания двери.
— А, вот вы где, пострелята! — В лабораторию вошла его жена Алиса, и в пятьдесят пять сохранившая фигуру и стать. — Мать ваша с ног сбились, ищет вас, а ну, марш! — она потрепала по волосам Михайло и приобняла Лизавету, подтолкнув их слегка к двери. — Бегите!
— Деда, мы только узнаем, что надо, и обратно, — внук с неохотой оторвался от монитора.
Алиса
— Ну что, пойдёшь обедать?.. — она прекрасно знала ответ, поэтому поставила сумку на приставной столик и стала вытаскивать кастрюльки и пакетики. — Поешь, а я с тобой немного посижу. На занятия мне только через полтора часа…
Алиса присела рядом и по-бабьи подперла щёку рукой, будто и не была в той далёкой жизни начинающей оперной певицей и не ей прочили большое будущее, славу и деньги.
Ахмад улыбнулся:
— А помнишь, как ты меня отшила в самом начале, когда я попросил у тебя стакан воды?
— Ну, ещё бы! Ведь до чего надо было додуматься: чтобы я встала, прошла через всё помещение и подала неизвестно кому стакан воды! Вот наглость-то! — рассмеялась Алиса, тряхнув уложенной короной светлых волос. — Ты мне тогда совсем не понравился. Такой серьёзный и мрачный. Коханый мой! — Она протянула руку и ласково дотронулась до плеча Ахмада.
— А ты мне очень даже понравилась, не знал, как к тебе подступиться. — Ахмад открыл крышку кастрюльки, и по залу распространился чесночный запах пампушек. — Но я даже не догадывался тогда, что ты искусная повариха.
— А, — Алиса вновь тряхнула головой, — я и сама не знала. Это потом уже бабушкины рецепты откуда-то вспомнились. Пампушки, галушки, варенички, борщ… Родовая память, наверное. Мне прабабка Ульяна рассказывала, как она варила суп из лебеды и крапивы и делала затирку из ложки муки и сала. Никогда не думала, что вспомнится! А вот вспомнилось, когда приспичило. Да ты пампушки с борщом ешь! Они друг друга дополняют…
— Очень вкусно, — облизнул пальцы Ахмад, — сейчас и борщик испробую. Ты сама бы поела!
— Та не хочу. Напробовалась, пока готовила. Да и дышать сейчас пойду, на полный желудок будет тяжко.
Алиса, выйдя замуж за Ахмада, в течение длительного времени практически не работала. Не назовёшь же работой кружок по вокалу. Родила пятерых детей одного за другим, потом растила их и занималась хозяйством. В бункере поощрялись многодетные семьи, поэтому ей была предоставлена возможность выбора: или и дальше воспитывать детей, или пойти работать. Когда дети подросли, она выбрала второе — пошла в школу, где преподавала вокал, пение и домоводство. Однажды на её урок пришел Клён, посмотрел, как она обучает девочек и мальчиков правильному дыханию при пении, и предложил проводить среди бойцов аналогичные тренинги. С тех самых пор она была единственным специалистом в бункере, обучающим правильно дышать и сохранять дыхание при нагрузках.
— Ты опять до ночи будешь тут колготиться?
— Пока не знаю. Сейчас должен прийти Гарик, будем проверять расчеты на давление в вакуумном дирижабле. Ты сама-то когда освободишься?
— Та не знаю! У меня сегодня школа и два тренинга у бойцов. Потом ещё огородная повинность. Буду учить девчонок полоть сорняки, дышать и петь…
— На периметр? — удивлённо изогнул бровь Ахмад.
— Нет, тут в спецлабе, в цессарке. Если внуки придут, ты присмотри за ними, хорошо? Они тебе не помешают?