Забытый Мемуар
Шрифт:
P.S. Кстати, перед корридой впервые искупались в Оби в Ханты-Мансийске.
1.07.93.
На завтрак нас подняла наша соседушка Таня, в половине девятого. Шурик не встал, мы с Серегой позавтракали и опять улеглись. Встали в половине первого. Ругань продолжается: все на нервах (если они еще остались), поэтому достаточно малейшей зацепки, чтобы начался фальцетный крик. Сергей после обеда уехал в аэропорт узнать все о билетах обратно. Ждем Мухина, переписываем аудио и видеокассеты. Все должно проясниться вечером. Вечером Мухин не появился. Ситуация, как серпом по яйцам. Такой нервотрепки (хотя с Дергиенко я ожидал всего, так и получилось) не ожидал даже я.
Нужно срочно ехать, но мы уехать не можем даже в принципе. В итоге решили, что Дергиенко уезжает завтра утром, а мы до вечера ждем Мухина. Татьяна Валентиновна выдала ему 30 тысяч на дорогу. Мы потихоньку доснимаем бар, иногда делаем съемки матросиков, девчонок. Я окончательно заболел: сильно болит горло, не могу глотать, говорить, хотя температуры нет. Москвичи сегодня на пристани вечером запускали шар. Стоит идеальная погода полный штиль. Лучше не придумаешь.
2.07.93
Сергей (*Дергиенко) ушел в 5-30, я его проводил. Весь день хожу, как вареный - болею на всю катушку. Весь день валялся, чего-то куда-то ходил изредка. Интересная и грустная новость: ночью сняли с корабля "Михаил Калинин" капитана Длинкова Александра Ивановича за пьянку. Была водная инспекция, вахты на корабле не было, а сам капитан был пьяный в умат. У него вырвали все три талона, сообщили в Москву. Теперь ему дорога закрыта в речпорт на два года, а потом, если он захочет, вся лесенка предстоит с самого низа, чуть ли не от матроса до капитана. Но ему уже около пятидесяти. Так что все. Днем, около одиннадцати, около камбуза, была еще одна драка: Надежны (которая живет с Леной, напротив нас) с маленькой Надей. Надя была пьяная, с топором прыгала на Надежду, ее не могли успокоить трое человек. Опять доктору пришлось ставить сильнодействующее успокаивающее. Со всей команды Мухина Татьяна с Инной взяли подписку о запрете выпивки (сухой закон) до тех пор, пока будут туристы на корабле.
Мухин появился в шесть вечера: приехал из Березово на "Метеоре" вместе с Ларисой и Володей. За этот вечер нужно решить уйму вопросов - об оплате, перегрузке шара на "Калинин", о фильме, о перспективных планах на осень. А кроме нас, у него еще уйма дел. Неизвестно, где и как его ловить.
В десять подошел, он был занят.
С половины одиннадцатого до часу ночи с охраной (Вадим-хохол и Сашка-офицер) записывали концерт Боярского на пристани.
Вернулись. До отправления осталось 4 часа, а вопросы не решены.
(Кстати, до концерта я встретился по совету Мухина с зав. отделом культуры Дукшаном Николаем Александровичем, но тот только пальцы гнул и щеки надувал, говорил, что решать все вопросы надо только с ним, но по Березово он отослал к Гонтаровскому, которого нет!)
В итоге в два часа ночи выяснилось, что:
– шар не перегружен;
– вопросы не решены по поводу оплаты;
– не решены вопросы по приезду на праздник 400-летия Березово и 40-летия Березовской нефти и газа.
Поэтому решили идти на "Патрисе" до Березово и там окончательно все решать, а также завтра (т.е. уже сегодня) перегружать шар на "Калинин".
3.07.93.
Встали, естественно, к обеду. Днем просматривали видеоматериал, переписывали. Пришел к Мухину арендатор "Калинина" Виктор Александрович (если не путаю), и с ним окончательно согласовали транспортировку шара. И тут все началось. На "Патрисе" лодка оказалась свежевыкрашенной, использовать нельзя. На "Калинине" лодка вообще не работает. Надо тащить на себе. Я пошел к капитану, Павлу Ивановичу, но он матросов не дал от своего имени, был весь на нервах. А связано это с тем, что у меня на глазах он отдавал документы Саше-офицеру, и тут же пришел увольняться еще один Саша, практикант. Сами матросы требуют деньги. Договорился с этими же Сашами по 2 тыс. на каждого. Через тридцать минут каторжных работ (иначе не скажешь) шар перетащили.
В двенадцать ночи "Патрис" отчалил. А мы с Шуриком перетащили видеомагнитофон и телевизор к себе в трюм, чтобы переписать Боярского Мухину и сделать хронометраж отснятого материала для предстоящего разговора с Мухиным по поводу фильма.
Впервые за все дни зеваю - значит, организм расслабился. Видимо, окончательно адаптировался к ситуации. А она ой-ой какая напряженная (*ситуация): все дни вокруг пьянки, постоянные напряги были с Дергиенко, постоянное напряжение с этим злополучным шаром. За все это время у нас на глазах списалось семь человек: Затоныч, Валера, жених Лены Мухиной, которого В. Ю. Избил еще в Березово, Саша с Ирой, Татьяна и плюс два Саши. Остались самые тихие и выносливые, а это хорошо чувствуется. И как только я лег, сразу меня прошила страшная мысль: у меня украли деньги!!!
(*Сейчас пойдут нудные рассуждения на эту тему. Вырезать я их не стал. А почему - будет понятно дальше)
1. Мама дала мне 50 тысяч (пятьдесят), чтобы я ей купил что-нибудь дешевое из меха, или тарбоза (*зимние сапоги северян, я такие ей покупал в Магадане в 1984 году, когда был в стройотряде).
2. Разговаривал с Дергиенко еще на ЖД вокзале о финансах, я сказал ему, что те 150 тысяч, которые мне давали на дорогу, уже истрачены на всю компанию, которая сюда добралась, у меня от этих денег осталось всего 6 тысяч, плюс своих тысяч 15, и мать мне дала 50.
3. В аэропорту "Толмачево", когда мы встретились с Шуриком, Дергиенко остался сторожить вещи, а мы с Шуриком пошли на свежий воздух, на улицу. И с ним я оставил свой пиджак.
4. В самолете до Омска я заглянул в карман, чтобы посмотреть деньги, и почувствовал, что они как-то не так лежат, но решил, что мне кажется, и не стал в салоне их пересчитывать, боясь, что это довольно большая сумма, пересчитаю после.
5. В Омске я достал деньги и обнаружил, что пятидесяти тысяч нет, вместо пяти десятитысячных купюр пять однотысячных, больших, образца 1992 года, причем помятые. А остальные деньги на месте. Поэтому я решил, что впопыхах мать перепутала все и дала мне эти купюры вместо десятитысячных. И успокоился.
6. В каюте, где мы жили, у меня из-под кровати исчезли очень удобные и практичные баночки из-под детского питания, которые я покупал на всех в Октябрьском (*имеется ввиду, еда для всей компании), и хотел все эти девять банок отвезти домой, но, пока мы летали с Шуриком в Сургут, исчезло 5 этих банок. Тьфу, мелочь пузатая, но все равно гадко. К тому же, кто-то шарился в дипломате, это было видно по тому, что совсем по-другому лежал дневник (который пишу) и проушина замка была отогнута так, что дипломат не закрывался. Дергиенко до этого заикался Шурику, что эти баночки нужно разделить на всех. Больше ничего не исчезло!!!
Дураку понятно, что шарился Дергиенко, ведь был магнитофон, монокуляр очень хороший, фотоаппарат (*кстати сказать, я не сделал ни одного снимка, только зря возил с собой!), видео и аудиокассеты, но ничего совершенно не исчезло!!!
И вот теперь, после внутреннего расслабления, освободив голову от всех проблем, точно воспроизвел в памяти тот момент, когда я впопыхах, торопясь, пересчитывал новенькие, но не помятые десятитысячные купюры, стоя около стола в большой комнате (*дома)!!! Я не знаю, чтобы я делал в самолете, если бы это вспомнил там. Теперь понятно, почему у Дергиенко в Омске якобы украли эти именно пять тысяч, ведь он их вложил мне в карман, обезопасив себя на случай, если его родные и близкие будут говорить, что он с собой взял именно пять тысяч!!! Причем за все это время он не выложил ни рубля, за все транспортные расходы платил я, ему занимал тысячу, и на поездку в аэропорт Шурик давал ему 200 рублей.