Забытый выбор
Шрифт:
– Да я не угрожаю. Именитую родню не приплетаем, тем более я еще не знаю, что вы за птица. Так вот, не боитесь за всю правду, что вы мне сказали, и это безусловно правда, исключительно женской мести. – С последними словами она положила свою руку на руку Олега. Он слегка вздрогнул, но руку не убрал.
– И что же это за месть? – как можно спокойнее спросил Олег.
– Ну, как вы думаете, я должна относиться к человеку, который посчитал меня жалкой? – продолжала Олеся, легко гладя руку Олега. – И неужели вы решили, что я такая дура, что сама это всё не понимаю? Если так, то это тоже обидно. Я подыграла вам,
Олег осознано понял, что последние слова Олеси звучали как будто издалека. Такого явного и безоговорочного провала он не ожидал. Промелькнула даже мысль: «А не сплю я?». Чудовищным усилием воли Олег заставил себя вернуться к реальности.
Вежливо спросив «разрешите?» он аккуратно убрал Олесину руку со своей и несколько раз похлопал.
– Браво–браво! Вы не так безнадежны как кажетесь, опять же, извините за мои слова. У меня нет цели вас обидеть, скорее помочь. Честно скажу, не ожидал. Это заставляет вновь начинать верить в человечество. А это дорогого стоит, не правда ли? Вернуть веру в человечество.
Олеся спокойно выдержала этот монолог, но на вопрос не ответила.
– Так что же это мы просто сидим? Хорошие люди, а я именно такими нас с вами считаю, посидят-посидят да выпьют. Вы не против?
Олеся взглядом дала понять, что не против, продолжая однако сидеть безмолвно, вглядываясь в Олега.
– Раз уж вы такая замечательная собеседница, – сказал Олег с иронией, – я позволю себе сам нам выбрать выпивку.
Олег встал, быстро, но вежливо извинился и направился к барной стойке. Алик сам обслуживал.
– Ну как тебе полицейская принцесса?
– Ты про внешность или характер?
– Про все разом.
– Знаешь, она представляет собой интересное сочетание достаточно умного стратега и во всех отношениях талантливого исполнителя.
– Что дураком себя почувствовать заставила? Это она может. Даже интересен твой диагноз. Я не припомню когда ты в последний раз так положительно высказывался о женщине.
– А как же Матильда Карловна? – улыбнулся Олег.
– Да она мне в матери годится, а ты охарактеризовал её, как очень даже аппетитную, и ладно бы тихо сказал, так нет же, все слышали, включая её. Дааа…быстро ты тогда бежал.
– Но я же ей предлагал танец в знак примирения? А она сразу начала искать синонимы на слово убить.
– Подожди, а чем тогда все закончилось?
– Её бугаи меня догнали, хотели сразу прибить, но я предложил им сдать меня их хозяйке. Они почему-то сочли это хорошей идеей и отвели к миссис Матильде Карловне.
– Ну а потом?
– А потом, мой уважаемый Алик, наступило дело мужской чести.
– В смысле?
– Я сказал правду. Я сказал, что просто повторил слова Алика.
– Что?? Олег, мать твою!
– Да все, шучу–шучу. Я сказал, что её не должно так обижать мое мнение о ней. Я признался, что я был бы бесконечно счастлив, если моя жена в её возрасте будет выглядеть также. А что на счет хамской формулировки, так это так эмоции, алкоголь, за что я, многоуважаемая Матильда Карловна, приношу свои искренние извинения.
– Вот ты плут.
– Ей комплимент, а мне жизнь. По моему все честно. Слушай, мы заболтались. У меня как–никак за столом дама.
– Ты бы не сильно разгонялся.
– Не волнуйтесь,
– Как правило текиллу, только не с лаймом, а с лимоном. Не знаю с чем это связано.
– Давай налей, а с тобой я потом рассчитаюсь.
– Сколько раз говорил и скажу и еще раз – от тебя я денег не возьму. Я держу свою слова.
– Тем лучше для меня, – улыбнулся Олег, взял поднос и направился к Олесе.
– Предсказуемо, но все равно приятно. – сказала Олеся, посмотрев на текилу.
– С вас тост. Извини, с тебя.
– Даа? Ну ладно, давай так, выпьем за то, что… Хм.. Всегда хочется что-нибудь такое интересное сказать, со смыслом. Надо попроще. За Алика и его прекрасное заведение.
– Полностью поддерживаю.
Собеседники, исполнив все необходимые при выпивании текилы атрибуты, опустошили рюмки.
– Итак, Олег, раз мы с вами уже вместе пьем, можно узнать друг друга получше. Кто вы такой? Я вас раньше не видела.
«Играть, так играть» – подумал Олег и ответил:
– Сложный вопрос. Наверное самое правильное будет сказать, что я не чей-то сынок. Будь то бизнесмена, чиновника или человек искусства. Всё гораздо проще, я самый что ни на есть обычный человек, который поменял много видов работ. Больше всего понравилось обманывать богатых дураков. В данный момент работаю на Кипрова. Всё пока устраивает.
– На Кипрова? На Александр Николаевича.
Олег кивнул.
– Чем-то определенным занимаетесь?
– Ну да, зарабатываю деньги. Это же вполне определенное занятие.
Олеся рассмеялась.
– Понимаю-понимаю, странно только то, что обычно те кто работает на него, не афишируют данный факт.
– Это миф, если задуматься, то всем и так известно когда, кто и кем работал на него. Как то нелогично выходит, а все всё равно всё знают.
– Наверное соглашусь. Ну, Олег, теперь тост с тебя. – С удивлением для себя на «ты» произнесла Олеся. Она могла себе дать отчет, что еще ни с кем из людей она так хорошо и быстро не знакомилась. Данное чувство было необычно и как следствие заставило её немного застесняться. Но она быстро взяла себя в руки: «что я школьница что ли?». Олег сделал вид, что не заметил этих быстрых перемен.
– Итак? – продолжила Олеся.
Олег все это время пытался придумать какой-нибудь выразительный тост, чтобы и мудро было и комплимент сделать. Но заинтересовавшись игрой на Олесином лице перестал думать, а отвечать уже надо было.
– Олеся…протянул он медленно, затем посмотрел ей в глаза и негромко произнес… – Вы прекрасны… – произнес он задумчиво, затем быстро добавил, – за вас и предлагаю выпить.
***
Москва хороша тем, что в ней проживает огромное число людей. Нет, если подумать, то здесь гораздо больше хороших людей, чем в любом другом городе России. Чисто статистически и математически. Если на сто людей половина хороших и половина плохих, то и в Москве их поровну. Но здесь этих сотен гораздо больше. Поэтому более правильно будет сказать, что здесь больше и тех и других. Но гораздо приятнее думать только про то, что хороших больше. Так устроены люди. Плохое видят только тогда, когда оно им на голову упадет или ногой в него вляпаются.