Зацепить 13-го

Уолш Хлоя

— Я уже рассказывал врачу, — сердито ответил Джонни, которого нешуточно трясло.

— Сделай одолжение, расскажи и мне, — попросил парамедик.

— Порванная приводящая мышца. — Джонни судорожно вдохнул, привалился к стене и закрыл глаза. — Двадцатого декабря мне делали операцию, — упавшим голосом пояснил он. — Полного заживления не произошло.

— Потому что он не позволял телу справиться с последствиями операции, — вклинился тренер. — Друг, который играет с ним в одной команде, сообщил мне,

что это продолжалось не один месяц. И все это время Кавана скрывал от нас свою проблему.

— Как будто вам было дело! — огрызнулся Джонни, яростно сверкая глазами. — Вы получили все награды. Путь в финал обеспечен. Что вам еще надо?

— Конечно, мне было дело, ты, маленький говнюк, — сердито возразил тренер. — Меня очень даже заботило состояние твоего здоровья! А вот почему — сам не знаю!

— Нам сообщили, что из-за травмы, которую ты получил в самом конце матча, ты на несколько минут потерял сознание, — сказала женщина-парамедик, делая пометки в блокноте.

— От боли, — нехотя признался Джонни. — Голова у меня не травмирована.

— Пока. Все еще впереди, — язвительно произнес Малкахи.

— Не дождетесь, — огрызнулся Джонни.

Его голова наклонилась вперед, но он тут же вскинул ее. Дрожь в его теле не унималась.

— Послушай… послушай, все в порядке, — прошептала я, протягивая руки к его лицу. — Ты в порядке.

Он снова покачал головой. Глаза у него слегка остекленели и не сразу нашли мое лицо.

— Прости меня, — заплетающимся языком произнес он.

— За что?

— За то, что не… — Он закрыл глаза и со стоном выдохнул. — Не поцеловал тебя в тот вечер.

— Не волнуйся об этом, — прошептала я, сжимая его лицо в ладонях. — Даже не думай сейчас об этом. Хорошо?

— Я хотел, — прохрипел он и зажмурился от волны дрожи, прокатившейся по телу. — Честное слово.

— Джонни, все в порядке, — успокаивала я его, сдерживая предательские слезы.

В его взгляде было столько боли, что я едва сдерживалась, чтобы не зареветь.

— Ему необходимо всестороннее обследование, — вновь заговорил коуч, в голосе которого слышалась искренняя тревога. — Кровь. Рентген. Томография. Что бы он вам ни говорил, не верьте ему. Этот маленький паршивец никогда не сознается, что у него проблема.

— Понятно, — ответила врач.

— У него контракт с ирландской Академией регби, — добавил тренер, почесывая щеку. — Все данные о его здоровье хранятся в Корке, но обращаться с ним надо бережно.

— Понятно, — ответил парамедик-мужчина. Он повернулся к Джонни и подмигнул. — Ты не первый из академических щенков, попадавших ко мне в руки.

— Джонни, пусть твоя подруга подождет снаружи, — предложила женщина.

В ответ Джонни лишь крепче сжал мне руку.

Боже, его тело так дрожало, что дрожь передавалась и мне.

—

Да, — согласился тренер и повернулся ко мне. — Линч, иди в автобус.

Меня выгоняли.

— Ты в порядке? — спросила я, повернувшись к Джонни.

Глупый вопрос. Достаточно было взглянуть на него, что понять, в каком он состоянии.

Он напоминал загнанного зверя.

Раненого и отчаявшегося.

Он тревожно посмотрел на меня, кивнул, смиряясь с судьбой, и отпустил мою руку.

— Может, мне остаться? — шепотом спросила я, не зная, вправе ли оставлять его наедине с санитарами и тренером. — Или подождать снаружи?

Интуиция подсказывала: нельзя оставлять его одного.

— Со мной все будет хорошо, — сказал мне Джонни и подмигнул, после чего скрючился от прикосновения санитара к его бедру. — Осторожнее!

— Линч, на выход, — потребовал тренер, подталкивая меня к двери.

— Можно мне поехать с ним? — спросила я. — Ну пожалуйста.

— Тебе можно вернуться в автобус и не путаться под ногами, — раздраженно ответил он. — Выметайся!

Я пошла к двери, ощущая стыд, вину и ответственность за Джонни.

— Пока, Джонни, — прошептала я, останавливаясь у двери и едва удерживаясь от желания снова броситься к нему.

Его потемневшие от боли глаза нашли меня.

— Пока, Шаннон.

Я люблю тебя.

Я очень тебя люблю.

Пожалуйста, выздоровей.

64. Игра в ожидание

Шаннон

— Шан! — прошептала мне на ухо Клэр. — Ты по-прежнему не спишь?

— Не сплю, — таким же шепотом ответила я.

Я неподвижно лежала на боку, уставясь в окно на огни столицы.

Я лежала в этой позе уже несколько часов, с тех пор как издерганная миссис Мур привела меня, Лиззи, Клэр, Шелли и Хелен в номер и велела никуда не выходить.

Девчонки сразу же уснули. Лиззи заняла одинарную кровать, стоявшую рядом с нашей, а Шелли и Хелен разместились на двуспальной, у противоположной стены.

Мне совсем не спалось.

Я глаз не сомкнула.

Я тонула в своих тревогах.

То и дело проверяла время на часах, стоящих на тумбочке.

В последний раз стрелки показывали 5:38.

Джонни был где-то там, в одной из больших, ярко освещенных больниц, где врачи делали с его телом бог знает что.

Я ничего не знала о его состоянии.

Никто мне ничего не рассказывал.

Его номера я не знала, но, даже если бы и знала, своего телефона у меня не было.

Мое сердце застыло в груди.

Мне было так страшно, как никогда в жизни.

Меня охватил ужас.