Зачарованная тьмой
Шрифт:
«Отвратительное место, — скривился молодой человек, косясь на редких прохожих, спешащих ему навстречу. — И дернул же меня черт сюда притащиться!»
Керестей не видел смысла своего пребывания в маленьком городке и потерял надежду отыскать дар, которым так приспичило завладеть его матери. Возможно, Даниэль прав, силой здесь никогда и не пахло, а сосуд, привезенный Кальманами из Словакии, уже давно был лишь пустым горшком. Слежка за старшим поколением благочестивого семейства тоже оказалась напрасной. Ни Виктор, ни Анна не походили на обладателей чудодейственной силы. А вот к дочурке
Но благим намерениям Криса постоянно мешали, не давая приблизиться к ней ни на шаг.
«И надо же было Этери втюриться именно в нее!» — с раздражением думал ведьмак. Если бы не это досадное недоразумение, он уже давно бы с ней разобрался. Несмотря на то, что и Даниэль, и Этери в унисон твердили о непричастности Эрики к волшебству, Кристиан не мог отделаться от ощущения, что с девчонкой что-то не так. Какая-то она… неправильная, — наконец сумел подобрать он нужное слово.
Поглощенный раздумьями, Эчед не сразу заметил столпотворение возле университета. Ноги сами понесли его к парадному входу. Народ постепенно всасывался в здание, Кристиан не мешкая влился в толпу. Оказавшись в конференц-зале и выяснив причину собрания, согнал с ближайшего кресла тщедушного конопатого юнца, чтобы самому занять его место.
«Все равно делать нечего, — решил для себя молодой человек. — И так докатился до того, что начал смотреть дешевые мелодрамы. Провинциальный праздник должен быть не хуже».
Концерт оказался ужасно нудным. Сплошные песни, пляски и разглагольствования выступавших. Ведьмак хотел уже уйти, когда объявили следующего выступающего, и Кристиана словно магнитом потянуло к сцене, на которой материализовалась та, что все утро занимала его мысли. Эрика обвела собравшихся затравленным взглядом и побледнела. А заметив недавнего знакомого, кажется, уже готова была испустить дух.
Понять бы, чем он мог так ее напугать. Ну уж точно не тем, что произошло в ресторане. Тогда Крис внушил девчонке, что все случившееся было сном и даже, несмотря на строжайший запрет Этери, немного подчистил ей память, нисколько не заботясь о необратимых последствиях в случае, если хоть чуть-чуть ошибется. А такой исход был вполне возможен, потому как Эчед еще плохо владел недавно приобретенной способностью.
Молодой человек подался вперед, желая получше разглядеть избранницу Батори и понять, что же такого нашел в ней друг. Эрика, по его мнению, не обладала ни обаянием, ни присущей редким женщинам роковой таинственностью, ни выдающимся умом. Разве что смазливой мордашкой… Но явно не дотягивала до звания «мисс Россия». Да еще и труслива, наверное, родилась в год кролика. Переминается с ноги на ногу, не в силах произнести ни слова.
«И долго она будет стоять, как пень с глазами?» — подумал ведьмак, чувствуя нарастающее в зале напряжение.
Уже готов был в голос расхохотаться, настолько нелепой показалась ему ситуация. Но тут произошло неожиданное. Эрику будто подменили. Она покрепче сжала в руке микрофон, пальцы больше не дрожали. Рассказ Кальман полился плавно, без единой запинки. На какое-то мгновение Крис даже забыл, кому принадлежит спокойный, выразительный голос.
Выступление закончилось громкими аплодисментами.
Ведьмак нахмурился. Странные метаморфозы происходили с не менее странной девушкой. Он смотрел на нее, не способный отвести взгляд, силясь уловить какую-то неясную мысль, которая появлялась всякий раз, когда видел Эрику, и которая всякий раз от него ускользала. Впрочем, это касалось и самой девчонки.
Встретившись с ним взглядом, Эрика вместо того чтобы привычно испугаться и смешаться с толпой, посмотрела на него с явным вызовом, и Кристиану ничего не оставалось, как его принять.
Чародей недобро усмехнулся. Что ж, возможно, пребывание в этом городе будет не таким уж скучным, как ему показалось вначале.
* * *
Даниэль шел по мостовой, еле перебирая ногами. Очередной обход города был завершен и, как всегда, не дал результатов.
— Достало все! — в сердцах воскликнул он. — И надо же было отправить сюда именно нас. Нашла крайних!
Этери швырнул окурок в урну.
— По-моему, ты был не против. В любом случае, вернемся домой, выскажешь все Цецилии. А мне, если честно, уже надоело твое нытье.
— Вернемся ли? — вспылил Ведающий. — Я что-то начинаю сомневаться. Похоже, мы капитально застряли в этой дыре! — Остервенело пнул бутылку, валяющуюся возле скамейки, мимо которой они только что прошли, и процедил: — Конечно, твоя б воля, ты бы торчал здесь хоть до Второго пришествия. Лишь бы быть поближе к Эрике.
— И чего вы к ней прицепились? — теперь настал черед Этери злиться. — То Крис подозревает ее во всех смертных грехах, то ты начинаешь…
Ведьмак нетерпеливо перебил:
— Но ведь не станешь же отрицать, что не такая уж она и обыкновенная? Нечасто встретишь людей, не имеющих ауры.
— Может, ты ее просто не заметил?
— Я что, по-твоему, идиот? Нет, ее просто не существует! — окончательно слетел с катушек Даниэль. Заговорил быстро, указывая на идущих им навстречу людей: — Вон у того паренька аура ярко-желтая, у девчонки в плаще — белая, почти прозрачная. Но она есть! У старухи возле светофора оболочка грязно-серая, а…
— Ну прости, прости, зря усомнился в твоих способностях, — пошел на попятную Этери, желая поскорее прекратить бессмысленный спор. — У тебя сильный дар, и ты уже не раз это доказывал.
Но Даниэль, казалось, его не слышал. Замер как вкопанный, глядя в одну точку перед собой.
— Что на этот раз? — закатил глаза ведьмак.
— Сила! Я только что ее почувствовал! — охрипшим от волнения голосом произнес Ведающий.
Этери проследил за напряженным взглядом друга. Перед ними возвышалась серая громада университета, почти сливаясь цветом с предгрозовым небом.
— Уверен? — недоверчиво переспросил ведьмак.
Вместо ответа Даниэль помчался к зданию с твердым намерением прекратить, наконец, опостылевшую игру в прятки.
Венгрия
Небесный купол, будто сотканный из тумана, низко навис над землей. Стоя посреди небольшой площадки, Маргитта едва шевелила губами. В холодных голубых глазах отражались вспышки огня, очертившего на земле треугольник, в центр которого колдунья бросила лоскут белоснежного шелка.
Обернувшись к замершим позади мужчинам, произнесла: